Бунт на борту - страница 62

Кривой Пуфель разгадал, наконец, суть ловких маневров Модильяни и, резко оборвав бесполезную брань, рявкнул:

— Не выпускайте! Держите их!

На одной из лодок взвился багор и шлепнулся на палубу «Дракона», вцепившись крюком в борт. Папен особенно быстро открыл паровой кран, и шкуна, рванувшись вперед, потащила за собой лодку на буксире.

— Ой, тащит! Он утащит нас!

— Прямо в ад! В самое пекло! — кривляясь и строя страшные рожи, закричал Модильяни.

Лодочники бросили багор и, поспешно гребя, отошли подальше от «Дракона».

— Трусы! — в бессильной злобе заревел Пуфель. — Тому, кто остановит огненную шкуну, даю сто крейцеров.

— И бесплатное отпущение грехов! — гаркнул пастор Вольф, когда замолк рев судовладельца.

Обещание двойной награды подействовало. Лодки теснее сомкнули круг, и на палубу «Дракона» снова упал крюк, но теперь уже на канате. За канат уцепилось около десятка лодок, и «Дракон», вздрогнув, остановился, а потом медленно пополз назад. Напрасно гребное колесо будоражило воду за кормой шкуны: лодки тащили ее обратно, вверх по течению.

— Поймали! Поймали дьявола! — пронесся над рекой крик.

Папен в бессилии снял руки с кранов. Но Модильяни одним прыжком подлетел к канату и перерубил его топором. Люди в лодках, потеряв равновесие, попадали за борт. Еще две лодки перевернулись. Сплошной рев голосов, улюлюканье, свист метались над рекой. Так неловкие, неумелые охотники травят сильного и опасного зверя. А зверь уходил. Папен быстро открыл кран, и освободившийся «Дракон» снова пошел вперед.

— Поймали? Вот так поймали! — хохотал во все горло Модильяни.

— Нет, нет, сатана, ты не уйдешь от нас! — взвыл Кривой Пуфель и, положив на бортовые перила ствол тяжелой аркебузы[42], выпалил по «Дракону».

Пуля с воем пронеслась над шкуной, не задев никого на ней, и зарылась в воду под носом одной из лодок.

— Их не берет пуля! — закричали испуганно на лодках.

— Наши пули они посылают на нас же!

— Колдуны!.. Еретики!..

— Правь к огненной шкуне! — заорал Кривой Пуфель своему штурвальному. — Я сам обломаю рога этим дьяволам!..

Рулевой «Вифлеемской звезды» завертел штурвал, и парусник, лавируя, пошел на сближение с «Драконом».

— На абордаж! — рявкнул Кривой Пуфель и с разряженной аркебузой в руках прыгнул вниз, на палубу «Дракона».

Увидев это, осмелевшие лодочники подошли вплотную к шкуне Папена и облепили ее борта, карабкаясь на палубу. «Дракон» тяжело колыхался и оседал под тяжестью висящих на его бортах людей.

Кривой Пуфель, очутившись лицом к лицу с Папеном, около машины, на одно мгновение растерялся, не зная, что ему делать с разряженной аркебузой. Но тотчас же, словно вспомнив что-то, размахнулся и опустил тяжелый приклад аркебузы на шатун, идущий от цилиндра к гребному колесу. Шатун с металлическим дребезгом переломился. Колесо остановилось.

— Что вы сделали? — крикнул Папен, закрыв лицо руками.

В этот миг умирающая машина сделала последнее конвульсивное движение. Пар, наполнявший цилиндр, выбросил поршень, и сломанный шатун ударил в плечо Кривого Пуфеля. Скорее от суеверного ужаса, чем от толчка, судовладелец упал на палубу, дико завопив:

— Она дерется! Она ударила меня! Воистину это дьявол!

Этого крика было достаточно, чтобы лодочники снова переспевшими яблоками посыпались в свои лодки и, навалившись на весла, врассыпную понеслись к спасительным берегам.

Кривой Пуфель, поднявшись, трусливо обежал шипевшую машину и бросился к борту, намереваясь перепрыгнуть на свою шкуну. Модильяни успел лишь запустить поленом вслед убегающему судовладельцу и попал ему по пяткам. Пуфель подскочил, вскрикнув, и схватившись за брошенный ему с «Вифлеемской звезды» конец, взобрался поспешно на палубу своего судна.

— Не унывайте, синьор! — крикнул Модильяни, осматривая разбитый шатун. — Это пустяковая поломка. Мы на шестах дойдем до ближайшей деревни и там починимся. Глядите, враг отступил!

— За мной, во имя божье! — раздался в это время отчаянный крик. И пастор Вольф, зловеще-черный, поджав ноги и распластав руки, как ворон, бросающийся на добычу, спрыгнул на палубу «Дракона».

— Куда, черноризник? — крикнул Модильяни, снова хватая полено. — Марш за борт!