Бунтарь без невесты - страница 10

— Дора терпеть не могла, когда что-то делалось против ее воли.

Тея печально кивнула, мысленно восхищаясь силой тетиного характера.

Силас продолжал:

— За последние несколько лет она потерпела несколько… финансовых неудач.

Тея пристально взглянула на адвоката.

— Я бухгалтер, мистер Торнтон. Вы можете не говорить со мной… — тут она заметила, что лицо Дэймона обрело каменную неподвижность, — с нами так, будто мы профаны.

— Хорошо. Итак, пять лет назад, как раз в то время, когда она писала завещание, Дора передала значительную сумму — сто тысяч долларов, если быть точным, — организации, занимавшейся основанием приютов для женщин, и пообещала передать им еще столько же после своей смерти. Год спустя они получили от нее еще сто пятьдесят тысяч.

— Это же четверть миллиона, не считая посмертного дара, — заметила Тея.

— Да, но когда она писала завещание, ее состояние оценивалось в миллион долларов.

— Миллион! — изумилась Тея. — Но почему же тогда она так запустила дом?

— Как раз дом и земля, на которой он стоит, и составляли большую часть ее состояния, — объяснил Силас. — Особенно возросла цена земли, когда началось столь активное строительство в наших местах. Холмистое предгорье и озеро… их стоимость увеличивается каждый год. Правда, земля остается неликвидным объектом. После своего последнего дара приюту Дора стала реже проводить антикварные аукционы. И одновременно упали в цене некоторые из ее акций.

— Я знаю, что такое ликвидность, мистер Торнтон. — Тея посмотрела на Дэймона, но он не шевельнул ни одним мускулом, а затем снова на Силаса. — Надеюсь, вы не думаете, что меня волнует размер наследства?

— Может, и нет, мисс Бёрч, но сто тысяч, которые еще надо выплатить приюту, составляют большую часть актива оставшегося имущества. — Он посмотрел на нее поверх очков. — Она всегда сопереживала несчастным женщинам, оказавшимся в одиночестве, да еще с ребенком на руках.

— Знаю, — согласилась Тея. — Она так и не смогла забыть, что испытала в молодые годы. Даже после смерти дочери…

— Когда в прошлом году я объяснил ей, что ее материальное положение изменилось, Дора не стала писать новое завещание, — продолжал Силас. — Но сделала приписку к старому завещанию, изменив его по трем пунктам. Во-первых, назначила тебя, Дэймон, управляющим своего имущества.

«У-гу» — было единственным звуком, который издал Дэймон.

Все это время он тихо сидел в кресле, будто хотел, чтобы Тея забыла о его присутствии. Но даже молча Дэймон излучал столько силы и энергии, что она никак не могла расслабиться.

— Надо сказать, это несколько удивило меня, — сказал Силас, — но я не смог отговорить ее от такого решения. Во-вторых, она распорядилась, чтобы ее посмертный дар зависел от вашего согласия, мисс Бёрч. Если же вы предпочитаете потратить деньги на восстановление дома…

— О, разумеется, я не собираюсь отбирать деньги у несчастных женщин, — сразу заверила его Тея.

— Отлично, теперь, когда вы все поняли, я оглашу завещание.

Он начал читать сухим, монотонным голосом, стараясь не выдавать своих чувств к покойной. Дора делала небольшой дар городской библиотеке Пайн-Бьюта, подарок должен был получить также ее любимый друг — Дэймон Раннинг Бэа [2] Фри, а остальная часть состояния переходила к любимой племяннице и тезке Теодоре Преббл Бёрч.

Отдельно Дора написала письмо Дэймону и просила Силаса зачитать его до того, как он назовет общую сумму наследства, которая также была изменена в приписке. Боковым зрением Тея заметила, как побелели пальцы Дэймона, сжимающие подлокотники кресла.

«Дорогой Дэймон! — читал Силас. — Пожалуйста, пойми, что эти деньги твои. Ты можешь потратить их на пиво, на мотоциклы, на отпуск, женщин, вложить их во что-нибудь, раздарить их… Все, что ты захочешь, дорогой.

Ты, конечно, догадаешься сразу, на что я хотела бы пустить эту сумму, но я не настолько выжила из ума, чтобы ожидать, что ты действительно сделаешь это. Это только мечта. Поверь, Дэймон, я ни о чем не прошу. Если ты не осознаешь — как осознала я — пользу, которую это может принести тебе, забудь о письме совсем. Твоя дружба, Дэймон, столько значила для меня, что я не смогу выразить это словами. Большое спасибо тебе за все, в том числе и за то, что ты сегодня привез сюда Тею, а я уверена, что ты сделал это ради меня. С любовью, Теодора Преббл».