Буратино ищет клад. Повесть-сказка - страница 7

Вскоре подошли папа Карло с Артемоном.

— А где куклы? — спросил Джузеппе.

— Я их оставил дома. Путешествие может быть опасным. Мы и вдвоём с Артемоном справимся.

Трудно было Джузеппе признаться в своей оплошности с парусом, но пришлось. Путешествие срывалось. Сели старики рядышком и стали думать, где достать парус. Но время шло, а придумать они ничего не могли.

Вдруг Артемон насторожился и с радостным лаем бросился к дороге. Старики увидели три маленькие фигурки, которые с трудом тащили тяжелый рулон. Артемон вцепился зубами в его край, и они уже вчетвером быстро поволокли ношу к лодке. Это был парус! Точнее сказать, это был тот самый холст из каморки папы Карло, с изображением котелка, кипящего на огне.

— Как это вы догадались притащить холст сюда? — удивленно спросил у кукол папа Карло.

— А мы не остались дома, а пошли за вами, — смело ответил за всех Буратино, — спрятались и услышали, что для лодки нужен парус. Тут я вспомнил про картину с нарисованным очагом.

— Но удобно ли картину использовать как парус? — засомневался папа Карло.

— Но она же испорченная, с дыркой! — в сердцах воскликнул Буратино. — Это я сам, когда-то давно, проткнул ее носом! А для паруса она вполне сгодится!

— Карло, — заявил Джузеппе, — надо взять Буратино в путешествие, он же нас выручил.

— А без меня все равно не уплывете! Забыли, что золотой ключик у меня! — и Буратино задрал нос вверх.

— И то правда, — согласился Карло. — Но беру только одного Буратино.

— Так нельзя, — очень строго сказала Мальвина. — Извините, папа Карло, но вы слишком добры и во всем ему потакаете, а между прочим, Буратино стал страшно ругаться!

— Страшно? Как это? — удивился папа Карло.

— Он то и дело повторяет… — Мальвина запнулась, но все же произнесла: «Тысяча чертей»! Это ужасно. Ну, куда ни шло, вспомнить одного черта, но тысячу! Это уже слишком. И от кого он только мог этому научиться? И еще — Буратино мало занимался со мной дома. А в плавании ему некуда будет сбежать из лодки, и я смогу с ним подучить арифметику.

— Ладно, — нехотя согласился папа Карло, — возьмем и тебя.

Буратино молчал. У него чуть не пропала охота отправляться в путешествие.

— И Пьеро поплывет с нами, — продолжала настаивать Мальвина, — он будет вести судовой журнал в стихах. В путешествиях всегда ведут дневники.

Пьеро тут же забрался на небольшой камень, одну руку приложил к сердцу, а другую поднял вверх и принялся сочинять:

Пьеро смутился. Конец стихотворения не получился.

Буратино и Мальвина все равно захлопали в ладоши. Артемон обиделся. «Что за «Артемо»? Как будто у моего имени хвост обрубили», — подумал он.

Но Пьеро, как истинный поэт, тут же нашелся и произнес следующий стишок:

И Артемон простил сочинителя.

Джузеппе укрепил парус, а папа Карло перенес свои пожитки и кукол на кораблик и сел на корме.

Джузеппе помусолил палец, поднял его над головой и определил:

— Ветер попутный. Счастливого плавания, друзья.

Затем столкнул суденышко с мели, и оно с надувшимся парусом медленно двинулось прямо на юг.

Отплытие друзей сразу заметили конкуренты. Ведь Карабас-Барабас внимательно наблюдал за ними в свою подзорную трубу.

— Все по местам! — скомандовал он и первым перелез через борт. Под его тяжестью баркас основательно осел.

Лиса аккуратно перешла на борт по доске, а кота Базилио перетаскивать Дуремару, потому что кот не хотел мочить лапы.

— Скорее, скорее, — торопил их Карабас, — как бы не потерять этих типов из виду.

Он несколько раз оттолкнулся от пристани веслом, и преследователи двинулись в путь.

Ярко светило солнце, дул легкий бриз, и лодка легко скользила по воде. Папа Карло достал компас и проверил курс.

Буратино сидел на носу лодки. Впереди, кроме воды, ничего не было видно. Далеко позади маячил чей-то баркас. Потом появились чайки. Буратино посчитал. Их было три. Друг за другом вынырнули из воды два дельфина, они играли и им было весело, а ему не очень. Буратино от скуки решил быть умненьким и благоразумненьким.