Буржуазия и царизм в первой русской революции - страница 3
.
Труды советских историков. Из историков-марксистов первым начал разработку истории революции пятого года, и в частности роли в ней буржуазии, М. Н. Покровский. На его пути как учёного и политического деятеля были и ошибки, и колебания, и заблуждения. Одной из главных его ошибок как историка было преувеличение значения торгового капитала в истории России. По Покровскому, «стержнем всей нашей хозяйственной системы был торговый капитал», который и определял всю внутреннюю и внешнюю политику царской России. Основным фоном, на котором развернулась революция 1905–1907 гг., с точки зрения Покровского, была борьба промышленного капитала с торговым капиталом. В соответствии с этим Покровский в своих ранних работах явно недооценивал уровень сознательности и организованности массового революционного движения. Он утверждал, что рабочее и крестьянское движения в начале XX в. были стихийно революционны, преследовали чисто экономические цели и их можно было «повернуть во всех направлениях». И вот промышленный капитал решает воспользоваться начавшимся массовым движением, чтобы, опираясь на него, покончить с царским самодержавием — «политически организованным торговым капиталом», по определению Покровского.
Эта концепция, разумеется, была далека от ленинского понимания характера и движущих сил первой русской революции. Следует, однако, подчеркнуть, что на протяжении 1923–1931 гг. Покровский неоднократно пересматривал и углублял свои взгляды, всё более приближаясь к ленинской трактовке русского исторического процесса.
В статье «О русском феодализме, происхождении и характере абсолютизма в России» (1931 г.) М. Н. Покровский признал неправильной свою формулировку о том, что самодержавие — это «торговый капитал в шапке Мономаха». Теперь он определяет самодержавие как феодальное по происхождению и своей классовой основе >16. Продолжая работать «пылесосом», как назвал сам Покровский очистку «непроветренных углов» своего мировоззрения, он радикально меняет свой взгляд на роль буржуазии в революции. Если раньше он утверждал, что «до декабря 1905 г. кадеты, употребляя биржевые термины, играли на повышение революции», то в своих последних выступлениях в печати Покровский ставит эту проблему на правильные рельсы. В статье «1905 год» он писал: «Наша буржуазия в 1905 г. не была ещё той сплошной реакционной массой, какой становится буржуазия в момент социалистической революции. Но она была ближе к этому состоянию, чем какая бы то ни было другая буржуазия в какую бы то ни было из предшествующих буржуазных революций… И вот почему вопрос о борьбе с буржуазией не сходил ни на одну минуту с основного фона той картины, в которую развёртывалась революция» >17.
Одной из первых специальных работ, в которой политическое движение русской буржуазии рассматривалось с марксистско-ленинских позиций, была книга С. Е. Сефа «Буржуазия в 1905 году», вышедшая в 1926 г. Но в ней вопрос о генезисе буржуазных партий в России по сути дела не был даже поставлен. Структура же книги могла дать повод к неправильным заключениям. Анализ буржуазного оппозиционного движения автор начинает с политических выступлений крупной промышленной буржуазии, тем самым как бы признавая за последней приоритет в либеральной оппозиции самодержавию. Сеф отдал дань концепции «торгового капитализма», заявляя, что черносотенные защитники русского самодержавия «представляли интересы феодального землевладения и торгового капитализма», а «общеземские съезды олицетворяли собой нарождающийся аграрно-промышленный капитал» >18. По Сефу, расхождение в политических взглядах в торгово-промышленном мире Москвы между так называемыми найдёновцами и «молодыми» «шло по линии дифференциации интересов промышленного и торгового капиталов» >19.
Автор ограничивает своё исследование рамками 1905 г. на том основании, что политическая активность крупной буржуазии «к концу года замирает», а деятельность кадетов в 1906–1907 гг. уже освещалась в работах А. Слепкова «Классовые противоречия в I Государственной думе» (М., 1923) и С. Г. Томпсинского «Борьба классов и партий во второй Государственной думе» (М., 1924)