Бустан (Плодовый сад) - страница 14
Где идет, лишь тот горюет,
Кто гирями неверными торгует.
И так как только с правдой я дружу,
На клевету с презреньем я гляжу!»
Царь поражен был речью этой смелой,
Душа его от гнева пламенела.
«Довольно,— крикнул он,— не обмануть
Тебе меня! Увертки позабудь.
Мне не нашептано клеветниками,
Нет, все своими видел я глазами.
Средь сонма избранных моих и слуг
Ты не отводишь глаз от этих двух».
И засмеялся муж велеречивый:
«Да, это правда, о мой шах счастливый.
Скрыть истину мне запрещает честь,
Но в этом тонкий смысл сокрытый есть.
Бедняк, что в горькой нищете страдает,
С печалью на богатого взирает.
Цвет юности моей давно увял,
Я жизнь свою беспечно растерял.
На красоту, что юностью богата,
Любуюсь. Сам таким я был когда-то.
Как роза цвел, был телом, как хрусталь,
Смотрю — и в сердце тихая печаль.
Пора мне скоро к вечному покою...
Я сед, как хлопок, стан согбен дугою.
А эти плечи были так сильны,
А кудри были, словно ночь, черны.
Два ряда жемчугов во рту имел я,
Двумя стенами белыми владел я.
Но выпали они, о властелин,
Как кирпичи заброшенных руин.
И я с тоской на молодость взираю,
И жизнь утраченную вспоминаю.
Я драгоценные утратил дни,
Осталось мало, минут и они!»
Когда слова, как перлы, просверлил он,
Как будто книгу мудрости открыл он.
Шах посмотрел на мощь своих столпов,
Подумав: «Что есть выше этих слов?
Кто мыслит так, как друг мой, благородно,
Пусть смотрит на запретное свободно.
Хвала благоразумью и уму,
Что я обиды не нанес ему.
Кто меч хватает в гневном ослепленье,
Потом кусает руки в сожаленье.
Вниманье оклеветанным являй,
Клеветников же низких покарай!»
И друга честью он возвысил новой,
Клеветника же наказал сурово.
И так как мудр, разумен был вазир,
Не позабыл того султана мир.
Пока был жив, он был хвалим живыми,
И доброе, уйдя, оставил имя.
* * *
Тот шах, что в вере истинной живет,
Рукою правды счастья меч берет.
Таких не знал я, кроме сына Са'да,
Средь нынешнего общего разлада.
Как древо райское, ты — славный шах!
Ты — верных сень на жизненных путях!
Хотел я, чтоб ширококрылый
Отрадой озарил мой дом унылый.
Но разум говорит — Хумая нет...
И к дому шаха я иду на свет.
Спаси владыку, вечный вседержитель,
И доброй сей земли храни обитель.
Молю тебя за шаха и людей,
Да не лиши их милости твоей!
* * *
Не торопись виновного казнить,
Потом не сможешь голову пришить.
Тот царь, в котором правды свет не тмится,
От просьб о помощи не утомится.
Та голова для власти не годна,
Что лишь пустой надменностью полна.
Не будь в боях с врагом нетерпеливым,
Разумным будь во всем, неторопливым.
Лишь тот в совете — солнце, в битвах — лев,
Кто разумом смирять умеет гнев.
А если силы злобы и досады
Свои войска выводят из засады, —
И честь и веру — все они сметут,
От этих дивов ангелы бегут.
* * *
По воду пить — не грех,
Злодея по суду казнить — не грех.
Кто по закону казни лишь достоин,
Казни его, не бойся, будь спокоен.
Но если он семьей обременен,
Раскаявшись, пусть будет он прощен.
Преступник за вину свою в ответе,
Но не должны страдать жена и дети.
* * *
Ты войском обладаешь, сам ты смел,
Но не вводи войска в чужой предел.
Султан в надежном замке отсидится,
А подданный несчастный разорится.
* * *
Сам узников расспрашивай своих,
Быть может, есть невинные средь них.
* * *
Когда у вас умрет купец чужой,
Забрать его богатство—грех большой.
Пятно бесчестья на султана ляжет,
Родня, умершего оплакав, скажет:
«Он, бедный, умер среди чуждых стран,
А все добро его забрал тиран!»
Помысли, мудрый, о его сиротах,
Подумай — нищета и голод ждет их.
Полвека в доброй славе можно жить,
И делом низким имя омрачить.
Цари, что вечной славой засияли,
У подданных добра не отнимали.
А тот, кто отбирал,— грабитель он,
Будь он над всей вселенной вознесен.
Муж благородный в бедности скончался,
Он хлебом бедняков не объедался.
* * *
Слыхал я — некий повелитель был,
Из грубой бязи платье он носил.
Ему сказали: «О султан счастливый,
Китайские б шелка носить могли вы!»
«Зачем? Я добрым платьем облачен!
Шелк — это роскошь», — так ответил он.
« я собираю для того ли,
Чтоб наряжаться, в неге жить и в холе.
Когда, как женщина, украшусь я,
Угаснет доблесть ратная моя.
Когда бы суета владела мною,
Что стало б с государственной казною.