Бычки в томате - страница 2

Алиция потянула на себя слегка отставший кусок коры и углубилась в изучение ее богатой внутренней жизни.

— Все равно не понимаю. Ходишь со своим мужем, говоришь? В каком смысле? На работу? Или на эти, как их там, на демонстрации трудящихся?

— Спятила? В том самом смысле, как раньше говорили: она с ним ходит. Или, например, этот придурок ходит с твоей сестрой. Или твоя секретарша ходит с тем козлом, что тебя подставил.

Алиция так сосредоточенно изучала кору, что даже сняла очки.

— Вижу две разновидности — белые и буроватые. Придется лупу поискать. Насчет хождения все понятно, только насколько я знаю, это всегда означало, что кто-то с кем-то спит. Ты спишь со своим мужем?

— Если не считать, что мы уже девять лет в разводе, в этом не было бы ничего странного. Но, представь себе, не сплю. Зато вполне возможно, что мы опять выйдем замуж.

Я спокойно сидела на краешке, курила, кресло было надежное, прочное, и ничто не угрожало моему равновесию. Зато Алиция стояла на довольно шатком бордюрчике, одной рукой держась за толстую ветку, а другой — подтягивая к самому носу отслоившийся кусок коры. Вообще-то она женщина достаточно ловкая, и всякие акробатические упражнения для нее — сущие пустяки, но тут — незадача. Рывком отодрав кору, она резко подалась назад и, не удержавшись, рухнула со всего размаху в удачно стоявшее позади нее кресло. Приземлилась она, может, и не точно по центру, зато на подушку. Что странно. Не иначе, как подушку подложила рука судьбы, ибо на садовой мебели они появляются не часто.

— Ты меня шокируешь, — в ее голосе слышался упрек. — Я тебя опять не понимаю.

— Расслабься, — посоветовала я и предложила: — Займись чем-нибудь другим, подумай о приятном. Хочешь, я тебе кофе принесу?

— Хочу.

Когда я вернулась из кухни с кофе для Алиции и с пивом для себя, оторванный кусок коры лежал посреди стола вогнутой стороной вниз, а выпуклой вверх рядом с таинственным письмом без начала и конца. А сама Алиция бог знает в который уже раз возвращала в вертикальное положение уложенные последним ветром фуксии. Две вернула. Я отодвинула кору подальше, так как вид личинок, резвившихся теперь на столе, не вызвал у меня прилива энтузиазма.

Алиция, уловив приятный запах кофе, забыла о таинствах природы.

— Я, конечно, женщина сообразительная, но ты мне, будь добра, все-таки растолкуй. Что ты выйдешь замуж, это пускай и странно, но я еще могу понять. Но вот как твой муж умудрится выйти замуж? Он вроде бы мужчина?

— Судя по двум детям, очень на него похожим, скорее да.

— Ну, и как?

— Что как?

— Как он может выйти замуж? Как педераст?

— При чем тут педераст? Он ими брезгует… А, дошло! Это я не так выразилась. По сути правильно, а вот форма подкачала. Я хотела сказать, что мы заключим очередной брак.

— Очередной, это который?

— Третий. Погоди, ты о ком спрашиваешь, о нем или обо мне? У него будет четвертый, а у меня третий.

— Как-то вы не в ногу разбрачевались, надо было следить за балансом сходов и развалов, — подумав немного, заклеймила нас Алиция. — Тут у меня одна проблема вырисовывается, хотела с тобой посоветоваться.

Она сидела в садовом кресле на подушке и пристально разглядывала обломок какой-то веточки. Проблема меня сразу заинтересовала и я уже собралась на ней сосредоточиться, но вовремя взглянула на костер… И сорвалась с места.

Собственно, срываться никакой нужды не было. Даже если бы этот проклятый огонь погас, я бы его снова разожгла в два счета. Пироманские гены в нашем роду передаются из поколения в поколение. Просто заготовленный сушняк уже подходил к концу, остальное топливо росло на валу, и его еще предстояло срезать, затем дать подсохнуть, а мне было неохота этим заниматься, так как беседа с Алицией приняла интересный оборот. Я решила свои игры с огнем на текущий день закончить. С нежностью водрузив на догоравшие головешки ветвистый десерт, я выдернула из земли вилы с намереньем сразу отнести их в сарай. Жизненный опыт подсказывал мне, что и не такие мелочи в этом доме пропадали.

— Скоро опять эти свиньи кусачие появятся, — горько вздохнула Алиция, когда я, помыв руки, выглянула на террасу. — Я иду домой, а ты поступай, как знаешь.