Быль и легенды Запорожской Сечи - страница 47

Последствия представить не столь уж трудно. Если бы при подобном раскладе Федору Иоанновичу даже позволили пережить короля, в Россию хлынули бы католики, иезуиты, польские «свободы» и соблазны. Ее быстро разложили бы и поглотили – примерно так же, как Литву. Автором плана был Антонио Поссевино. Он в данный период снова прикатил в Польшу, безвылазно находился в Кракове, при дворе. Но проект провалился. В Москве сидели умные государственные деятели, они тоже оценили, к чему может привести столь «выигрышное» предложение. Послы получили однозначный отказ.

А Речь Посполитая только брала «на пушку». Поляки и литовцы еще не забыли прошлой войны, ударов царских армий, разорения своих земель, тяжелых потерь под Псковом. Воевать они не рискнули. Да и в тылах у них было неладно. Сторонник России, казачий атаман Лукьян Чернинский, в 1586 г. предпринял попытку поднять на Украине восстание против поляков. Оно было неудачным, мятеж сразу подавили. Но для короля и панов это был очень тревожный симптом.

Впрочем, и сам Стефан Баторий оставался далеко не главной фигурой в глобальных политических играх. Еще в 1572 г., после смерти Сигизмунда II, Ватикан и орден иезуитов вынашивали план возвести на трон Речи Посполитой шведского короля Юхана или его сына. Объединить не только Польшу и Литву, но еще и Швецию. Возникла бы огромная сверхдержава, что позволяло, с одной стороны, внедрять католицизм в протестантской Скандинавии, с другой – одолеть русских. В тот раз не получилось. Паны и шляхта соперничали со щведами за Прибалтику, выбирать их претендентов не желали. Ставка была перенесена на Батория. Но он выполнил свою миссию, больше был не нужен. А проект объединения со Швецией по-прежнему сулил грандиозные перспективы. В декабре 1586 г. польский король скоропостижно умер. От яда.

Снова почти год продолжалось «бескоролевье», бурлила предвыборная кампания. Но католическая партия оказалась к ней отлично подготовленной и добилась победы сына шведского короля Юхана – Сигизмунда III Ваза. Хоть и выходец из протестантской страны, он был ярым католиком. Ближайшим его советником стал папский нунций, духовником короля – иезуит Петр Скарга. Но опять сложилась ситуация, когда две части избирателей проголосовали за разных претендентов. Конкурентом Сигизмунда оказался австрийский эрцгерцог Максимилиан. Король выступил против него, разбил недисциплинированные отряды панов, стоявших за эрцгерцога, и даже взял в плен его самого. Но соперников быстренько помирили. Тут как тут очутился Поссевино. Максимилиан отказался от прав на польский престол. А Сигизмунд III стал не только его другом, но и родственником. Поссевино сосватал ему сестру эрцгерцога Анну – и сам стал духовником королевы. Иезуиты обсели Сигизмунда со всех сторон, принялись направлять его политику.

Эти дрязги чуть не обернулись для Речи Посполитой большой бедой. Ведь под боком у нее лежал Крым. Хан Ислам-Гирей в 1587 г. попытался напасть на русские окраины. Всыпали ему очень крепко, он потерял 30 тыс. воинов. Такой позор надо было загладить, возместить убытки, взбодрить татар большой добычей. А тут как раз в Речи Посполитой сменился король, был занят разборками со своим соперником. В конце 1588 г. Ислам-Гирей вывел всю орду к низовьям Днепра. Султан обещал прислать ему и турецкие отряды. Однако в ожидании он умер. Крымские царевичи тут же принялись делить между собой – кому быть ханом, кому дать второй по значению пост калги, кому другие важные должности.

Хотя султан поступил по-своему. Турки уже выработали порядок, что наследник Крыма, намеченный ими, жил в Стамбуле, под присмотром, его заранее воспитывали и обрабатывали, чтобы был верным. Так и сейчас при дворе Мурада III находился брат прежнего хана – Газы-Гирей. Султан вручил ему фирман на престол, посадил на корабли с янычарами и отправил в Крым. Некоторые царевичи подчинились, спешили заслужить расположение Газы-Гирея. Другие взбунтовались. Их пришлось подавлять, они разбежались к ногайцам, черкесам. С пойманными противниками новый хан обошелся сурово, умерщвлял их вместе со всеми сыновьями, чтобы мстить было некому.