Быль, ставшая легендой: Отдельная Коломыйская пограничная комендатура в боях с фашистскими захватчиками - страница 27
, в центре — лейтенанта Медведева и резервный взвод Обухова.
Медведев Михаил Терентьевич родился 28 октября 1918 года в деревне Илюшкино Сафоновского района Смоленской области в крестьянской семье.
В 1938 году он — курсант Саратовского погранучилища. После окончания учебы в 1940 году был назначен начальником погранпоста. С первых дней войны — командир взвода. В районе села Легедзино был тяжело ранен. После госпиталя служил в погранвойсках в Казахстане. В 1949 году демобилизовался по состоянию здоровья. Работал в Алма-Ате до 1967 года. С 1967 года на пенсии.
После артиллерийской и минометной подготовки гитлеровцы пошли в атаку. Расстояние между ними и позициями третьей роты быстро сокращалось, но в ответ не прозвучало ни единого выстрела, как будто вся рота погибла. Фашисты осмелели. Вражеские цепи приблизились на пятьдесят — сто метров. Заволновались и мы:
— Что же случилось? Неужели все до одного погибли? И вдруг на оккупантов обрушился такой шквал огня, что даже мы удивились. Плотность огня третьей роты говорила о наличии большого количества автоматического оружия: «Откуда? — думали мы. — И как старший лейтенант Ракитин обеспечил сейчас своих бойцов боеприпасами?!»
Ракитин Василий Михайлович родился в 1906 году в городе Смоленске.
Службу в ОКПК начал в октябре 1940 года в должности помощника коменданта комендатуры по материальной части. В начале войны был назначен помощником командира Отдельного батальона особого назначения. Погиб в августе 1941 года в районе Новоархангельска.
Как потом выяснилось, третья рота организовала сбор трофейных автоматов, боеприпасов к ним и даже пулеметов. И успешно применила свои трофеи в этом бою.
Подпустив вражеские цепи на близкое расстояние, по сигналу рота дружно встретила врага огнем. Это было для гитлеровцев так неожиданно, что они поспешно начали отступать и попали под мощный огонь пулеметных отделений, расположенных на флангах.
Действия бойцов третьей роты подняли у всех настроение. Слышны были возгласы:
— Молодцы, друзья! Так их!
Приняв на себя удар, третья рота на время облегчила положение всем нам. Но ненадолго.
У нас оставалось совсем мало патронов, ручных гранат, дымовых шашек. Но было огромное и неодолимое стремление уничтожить как можно больше фашистов.
Близилась развязка…
Четвероногие друзья
…Впереди раскинулось пшеничное поле. Оно подходило вплотную к рощице, где расположились проводники со служебными собаками. Начальника окружной школы служебного собаководства капитана М. Е. Козлова, его заместителя по политчасти старшего политрука П. И. Печкурова и других командиров 26 июля отозвали в Киев. Осталось двадцать пять проводников служебных собак во главе со старшим лейтенантом Дмитрием Егоровичем Ермаковым и его заместителем по политчасти младшим политруком Виктором Дмитриевичем Хазиковым.
У каждого проводника было по нескольку овчарок, которые за все время боя не подали голоса: не залаяли, не завыли, хотя их за четырнадцать часов ни разу не кормили, не поили, и все вокруг дрожало от артиллерийской канонады и взрывов.
…Расстояние между нами и фашистами сокращалось. Вряд ли уже могло что-нибудь остановить врага. По всей линии обороны в сторону врага летели последние гранаты, раздавались нестройные винтовочные выстрелы и автоматные очереди. Казалось, еще миг, и гитлеровцы навалятся и сомнут почти безоружную горстку защитников штаба корпуса.
И здесь произошло невероятное: в тот самый момент, когда фашисты с ревом бросились на пограничников третьей роты, комбат Филиппов приказал Ермакову спустить на фашистов служебных собак.
Обгоняя друг друга, собаки с невероятной быстротой преодолели пшеничное поле, и яростно набросились на фашистов.
За несколько секунд обстановка на поле боя резко изменилась. Сперва гитлеровцы пришли в смятение, а затем в панике обратились в бегство.
Пограничники в едином порыве устремились вперед, преследуя врага.
Пытаясь спасти своих, гитлеровцы перенесли на нас огонь из минометов и орудий.
Над полем битвы, помимо привычных взрывов, криков и стонов, стоял истошный собачий лай. Многие собаки были ранены и убиты, главным образом холодным оружием. Значительная часть их исчезла. Многие убежали в леса, не найдя своих хозяев.