Быль, ставшая легендой: Отдельная Коломыйская пограничная комендатура в боях с фашистскими захватчиками - страница 45
— Удалось ли Вам найти кого-нибудь из Отдельной Коломыйской погранкомендатуры? — спросил Михаил Георгиевич.
Тогда я только начинал поиск и практически еще ничего не знал о пограничниках ОКПК. Семенова Валентина Ивановна в то время написала мне: «Вы один из пограничников нашей комендатуры остались в живых». К счастью она ошиблась. Конечно, многие погибли, но остались все-таки другие, живые свидетели героической битвы ОКПК.
Наша встреча с Михаилом Георгиевичем состоялась 30 сентября 1959 года. Он поделился со мной своими планами. Михаил Георгиевич собирался написать историю боевого пути 8-го стрелкового корпуса.
— Я в большом долгу перед воинами корпуса. Все живые участники боев 1941 года обязаны восстановить историю нашего пути. Мы должны рассказать детям и внукам о героических и трагических событиях этого периода, о жестоких и беспощадных сражениях с немецко-фашистскими захватчиками. Мне больно сознавать, что Отдельная Коломыйская погранкомендатура никак не отмечена за свои ратные подвиги из-за нечеткой работы штабной службы. Дело еще и в том, что знамена дивизий, полков и отдельных батальонов, а также все штабные документы в самое критическое для корпуса время были спрятаны в танке и зарыты на границе Черкасской и Кировоградской областей. Точно, где они спрятаны, я не знаю, потому что мой приказ выполнял начальник особого отдела со своими людьми, а его нет в живых. Каждый из нас чтит память павших и помнит живых, помнит боевые дела пограничников. Пусть всегда вдохновляют бойцов и тех, кто теперь охраняет государственную границу нашей Родины, подвиги отцов и старших братьев…
Михаил Георгиевич был полон творческих планов. Мы договорились встретиться с ним. Но встрече не суждено было состояться. В апреле 1960 рода генерал-майор в отставке М. Г. Снегов скоропостижно скончался…
Земля хранит, народ помнит
Слова генерал-майора Снегова о спрятанных в танке боевых знаменах и документах соединений и частей 8-го стрелкового корпуса врезались мне в память, не давали покоя.
…Михаил Георгиевич Снегов писал в своей автобиографии:
«…5 августа 1941 года в районе села Подвысокого фашистам удалось окружить наш корпус. Они бросили все силы, чтобы сжать кольцо окружения и задушить нас. В этот критический момент, посоветовавшись с комиссаром В. И. Петриным, начальником штаба полковником Н. А. Бобровым и начальником особого отдела корпуса, мы пришла к единому решению: войсковые знамена соединений и частей, все штабные документы спрятать в надежном месте, чтобы они не попали фашистам в руки».
При последней встрече в феврале 1960 года Михаил Георгиевич рассказал об этом более подробно.
— Знамена — это символ воинской части. Если знамя части попадет к врагу, она перестает существовать: ее расформировывают, — сказал генерал Снегов. — Решили пробиваться из окружения. Чтобы знамена не попали в лапы фашистам, я отдал приказ командирам всех частей и соединений сдать начальнику особого отдела корпуса боевые знамена и особо важные документы, остальные — уничтожить. Начальнику особого отдела приказал выбрать пять человек, самых надежных, чтобы спрятать знамена и документы, и об исполнении доложить лично мне. Своеобразным сейфом для знамен и документов мы выбрали танк с поврежденной орудийной башней. Начальник особого отдела с пятью пограничниками из Отдельного батальона особого назначения майора Филиппова и двумя саперами расширили и углубили метров до четырех воронку от снаряда на опушке небольшой рощицы. Сложили знамена и документы в танк и съехали на нем по пологому скату в яму, тщательно законопатили изнутри щели, заминировали танк и засыпали его землей. На одном из деревьев оставили отметку — вот такой знак, — и показал его мне. — От знака на дереве надо по компасу проложить восьмиметровую линию на восток (по номеру нашего корпуса) к центру спрятанного танка. Днем он обещал показать мне это место.
— Ну и как, Михаил Георгиевич, показал начальник особого отдела вам это место? — поинтересовался я.
— Нет. В ночь с 5 на 6 августа мы предприняли последнюю попытку вырваться из окружения. Некоторым частям корпуса это удалось… После войны я встретился с бывшим командиром 99-й Краснознаменной стрелковой дивизии генерал-майором П. П. Опякиным и начальником штаба дивизии генерал-майором С. Ф. Гороховым, которые поведали о том, что фашисты отрезали их от КП корпуса, и они не смогли сдать свои знамена, за исключением одного полка и одного отдельного батальона.