Было — не было - страница 7

Бывшее мусорное ведерко, сильно укороченное, без дна.

Два двухлитровых бидона, тоже с вышибленными или отпиленными доньями.

Знакомый уже нам чемодан, изуродованный со всех сторон большими дырами.

Аквариум. Целехонький. Даже придирчивый бабушкин глаз не обнаружил бы на нем никаких следов Гешкиного насильственного вмешательства.

И кусок водосточной трубы — точно такой же, какой приволок с собой Гешка.

Гешка положил на верх горки принесенную трубу, поглядел очень довольно на Леньку.

— Теперь все.

Открыл чемодан, приподнял и одним ловким движением — чувствовалась многократная тренировка! — просунул обе руки в отверстия по сторонам.

Молча, как на фокусника, занятого приготовлением к номеру, взирал на него Ленька.

— Помоги, чего рот разинул! — приказал Гешка. — Скафандра, что ли, никогда не видал?

Вдвоем они пристегнули кожаные ремешки. Теперь чемодан, оставляя свободными руки и ноги, элегантным прямоугольником заключал все Гешкино туловище. Сверху укрепили то, что когда-то было мусорным ведерком, — оно широким обручем опоясало шею и часть головы. Затем Гешка с Ленькиной помощью продел ноги в бидоны без дна. На руки пошли оба куска водосточной трубы — по длине они оказались в самый раз, точно Гешка предварительно ходил к жестянщику на примерку.

— Ну как?

Гешка, широко расставив ноги в бидонах, не отрывая подошв от пола, сделал два шага. Он походил на робота с человеческой головой.

И сердце Леньки не выдержало. Все обиды и ссоры, уязвленное самолюбие и уколы зависти показались мелкими и несерьезными перед лицом такого выдающегося события.

— Красотища! — он искренне восхищался. — Дай теперь я надену.

— Сначала я подвешусь.

— Еще и подвешиваться? — Ленька пришел в полный восторг.

— А ты думал! Состояние невесомости и камера безмолвия — сразу два испытания. Я выработал свой, ускоренный метод.

— А камера безмолвия где?

— Вот! — Гешка обвел рукой вокруг себя. — Ну-ка послушай!

Оба стали вслушиваться в густую чердачную тишину. Где-то капала вода, звонко шлепаясь о жесть.

— Тихо? — спросил Гешка.

Словно отвечая ему, неподалеку тонко мяукнула кошка.

— Мяу! — Ленька рассмеялся.

— Ну, это случайно — я ее разыщу и выволоку. А так тихо?

— Ничего, — согласился Ленька.

— А это для камеры безмолвия самое главное, чтобы тихо было. Космонавты говорят, страшнее этого испытания нету. Вибростенды, центрифуги — все ерунда. Камера безмолвия — самое страшное. Вот я с нее и начну. Надевай на меня шлем!

Гешкина голова без труда пролезла внутрь круглого стеклянного аквариума. Нижней своей частью он опирался на край бывшего мусорного ведра, и доступ воздуха оставался свободным — тут все было продумано.

Ленька отступил на шаг. Перед ним стоял самый настоящий звездолетчик из неведомых космических миров.

К чемодану была привязана сложенная вдвое крепкая бельевая веревка из капрона. Теперь только найти за что ее зацепить, и можно начинать тренировку. Острые Гешкины глаза быстро нашарили на стропилах подходящий крюк. Но высоковато, веревки не хватало. Ленька суетился, бегал по чердаку — хоть какой-нибудь ящик найти или кругляк! Гешка стоял недвижно возле пульта управления в своем громоздком наряде, торопил его, покрикивал, вновь, до следующей ссоры, обретя над Ленькой командирскую власть.

Как назло, нет ничего подходящего! Ни ящика, ни кругляка!

Солнечный лучик, пробившийся сквозь отверстие в крыше, словно дразня, осветил недосягаемый крюк. Изогнутая тень от него упала на кирпичную стену поперек чердака.

— Пошарь там, у стенки. Может, кирпичи какие.

— Есть! — донесся минутой спустя обрадованный Ленькин голос. — Тут дыра, и они почти сами прямо из стены вынимаются.

Он притащил два кирпича, побежал еще.

— Скорей! Скорей! — торопил Гешка; ему уже порядком надоело под стеклянным колпаком — тяжело, душно, стенки запотели.

Ленька появился не скоро — и без кирпичей.

— Т-там кто-то стоит за стенкой, — сообщил он взволнованным шепотом. — Я заглянул в дыру, а он стоит, смотрит и молчит. Черный такой, в балахоне, как ку-клукс-клан.

— Врешь!

— Ч-честное пионерское!

— Пойду сам посмотрю.

— А может, не надо, а, Геш? — Ленька робко посматривал на темневшую за стропилами стену, перегораживающую чердак. — Давай лучше мотанем отсюда потихоньку, а?