Быть любимой - страница 20

В номере, который от усталости она не смогла даже разглядеть, Света поела холодной курятины без соли и хлеба, которые тоже забыла взять дома, постояла под теплым душем и легла спать.

Утром ее разбудил звонок — Нина, как договаривались, звонила ей, чтобы, во-первых, разбудить на занятия и, во-вторых, узнать новости и передать от нее привет дочкам. Мэнди все-таки прислала ей расписание прямого автобуса, проезд на котором стоил тринадцать фунтов, но сообщение дошло до отдела только вечером в пятницу, и Нина нашла его на полу у факса в понедельник утром. Помянув недобрым словом и плохую связь, и нерасторопную дуру-кураторшу, Света пожаловалась Нине на долгую дорогу и пошла в душ.

Особенно тщательно приводя себя в порядок — благо фен в номерах был, англичане не обманули, — Света с замиранием сердца думала о том, что сейчас будет, не окажется ли она худшей в группе, не часто ли придется отвечать, кто окажется в этой группе, будут ли отпускать в туалет и покурить — еще несколько Светиных комплексов, из-за которых, кроме растущей неуверенности в себе, она старалась отправить вместо себя на переговоры Нину.

Света еще дома решила не говорить, что она начальник международного отдела крупной компании, чтобы не завышать планку, но и переводчиком представляться тоже не стоило бы — беглость речи и хорошее произношение среди ее профессиональных достоинств никогда не числились, а теперь уж, после стольких месяцев «творческого простоя», и вообще…

«Скажу, что я менеджер, и все», — подумала она, идя по бетонной дорожке в учебный корпус. К счастью, она хотя бы не опоздала…

Выручила Свету политика — очевидно, группы строились по признаку «развитая страна» — «развивающаяся страна» — «страна третьего мира», и Света оказалась, как российская гражданка, в одной группе с таиландцами, бангладешцами, одним болгарином и португалкой, то есть с таким же третьим сортом, как и она сама. Отличие было только в цвете кожи: даже европейцы в их группе были отчаянно загорелые. Все тетки были примерно ее возраста или моложе, но толстые, неповоротливые и сплошь одетые в свитера грубой домашней вязки. Мужики были в хороших костюмах, но явно купленных два дня назад, неприлично новых и необношенных. Словом, особенно комплексовать было нечего, другое дело, как она будет смотреться на общем фоне всей академии.

Их группу перво-наперво посадили выполнять письменный тест. Вопросы были глупые, вроде нарушаешь ли ты правила уличного движения или предпочитаешь вегетарианскую диету. Зачем задавались такие вопросы, было совершенно непонятно — вот Нина бы сразу разобралась! Она хвалилась, что может обмануть любой психологический тест, включая какую-то особо страшную «большую массачусетскую анкету», и видит всех этих психологов насквозь. Но Нина была далеко, и Свете пришлось отвечать самой, главное, тест был неязыковой и опозориться в первый же день ей не грозило.

Потом у них собрали эти тесты и раздали другие, в которых надо было ответить на вопросы относительно пославшей тебя на учебу фирмы. Еще полчаса Света обводила кружочками разные цифры — от количества персонала до денежного оборота фирмы. О доходах она ничего не знала, но решила обвести цифру от пятидесяти миллионов долларов — пусть знают, с кем имеют дело.

Так, без особых приключений, она добралась до обеда. В столовой ее ждало еще одно испытание — момент сравнения с другими слушателями академии. Судя по брошюрке, здесь в это же время должны были обучаться и самые крутые бизнесмены, даже руководители международных корпораций, чей возраст ограничивался пятьюдесятью пятью годами.

Таких Света в столовой не заметила, особенно пожилых не было, одеты все были примерно так же, как и в их группе. Тетки большей частью толстые и вульгарные, мужики — в костюмах… Света даже надела очки, чтобы получше разглядеть публику, а вот этого-то, как оказалось, не надо было делать совсем.

Она нацепила очки, хорошие, дорогие, купленные специально «на выход», еще стоя в очереди с подносом. Когда она вышла в зал человек на двести и огляделась в поисках свободного места, все взгляды моментально устремились на нее. Она даже не поняла, в чем дело, но все, находившиеся в столовой, сразу стали ее пристально рассматривать и шушукаться, показывая на нее друг другу глазами…