Быть мужчиной - страница 9

Неделю спустя я снова оказался в Лондоне, испытывая ту же самую отчужденность, в которой ранее обвинял атмосферу Халла; я отрицал очевидное: возможно, проблема была не в месте, а во мне. Я ворчал на Лондон, называя его реликтом империализма и пыльным фасадом, за которым скрывается арена для разборок международных капиталистических гиен. Великие люди, говорил я себе, способны достичь здесь великих целей, только ведя непрерывную борьбу за каждую крупицу истины в куче лжи и обмана.

«Восстание против вымирания»[11] заблокировало движение общественного транспорта, так что мне пришлось идти пешком от Сити до Восточного Лондона сквозь удушливую атмосферу мужественности: на улицах было полно похожих на меня мужчин – опустив головы, они косили глазами по сторонам, осматривая местность.

В этой части города, в районе Банка Англии, степень ассимиляции демонстрирует костюм, в наше время дополненный татуировками во всю руку и экстравагантной бородкой: когда-то атрибутами антиэлитарного криминального радикализма, а теперь – знаками «аутентичности», намекающими на свободную диссидентскую душу, готовую отправиться в путь на стареньком мотоцикле, как только на карточку капнет квартальная премия. На Олд-стрит доминировала эстетика американской рабочей одежды; в этом стиле был одет и я: подвернутые джинсы, тяжелые ботинки и клетчатая рубашка – упрощенная форма мужественности, заимствованная британским средним классом у рабочих с нефтяных вышек Техаса. «Примите меня!» – кричал я всем своим нарочито повседневным видом.

Одежда старательно скрывает многое, но нас выдают усталые глаза. Приглядитесь внимательнее к мужчинам, одиноко обедающим на скамейке в парке (в руках – кофейные стаканчики, в сумке для ноутбука – спортивная форма), и вы увидите не отпускающую их тревогу. Депрессия может парализовать вас, но главный ее трюк – позволить вам вести обычную жизнь, несмотря на панический вихрь, разрушающий изнутри. Пусть вполовину медленнее, но вы продолжаете функционировать.

Состояние паники в целом привычно для мужчины – либо может стать таковым в любой момент. Движение #MeToo[12], прогремевшее в 2017 году, произвело в культуре мощный сдвиг. Выражение «токсичная маскулинность», словно пугающий обезьянолюдей черный монолит, провозглашало новую эру. Дебаты вокруг точного значения этого термина лишь отвлекали; смысл же был в том, что традиционная мужественность признавалась недоразвитой.

Ведь мужское сексуальное поведение формировалось в рамках врожденной привилегии на вседозволенность, способствующей процветанию хищников.

Этот гнев можно понять, учитывая историю угнетения тех людей, которым не повезло родиться мужчинами. Тем не менее стоило бы помочь мужчинам (по крайней мере тем, кто не бросается на прохожих, яростно мастурбируя) проанализировать себя и приспособиться. Ибо, как бы странно это ни выглядело, они тоже могут оказаться жертвами системы, загнанными в тесные рамки образа Стандартного Мужчины, который, как мы увидим позже, пропитан древними социальными, религиозными и культурными представлениями о взаимоотношениях полов.

Если мужчины видят проблему в собственной мужественности и одновременно (под влиянием социальной рекламы) сомневаются в себе и стремятся к самопознанию, то потенциальное освобождение для всех находится в пределах досягаемости. Но оно еще только близится. Вообще, люди склонны считать сложности со здоровьем частным делом, а не результатом сплетения семейных, социальных и культурных затруднений. Однако мужчинам пора осознать: проблемы психического здоровья – это не их «вина», не знак их личного поражения, а естественное следствие попыток общества научить их быть менее человечными. Согласитесь, это горькая ирония: обычное человеческое существо лишают человечности.

Я прибыл к месту своего назначения и мгновенно окунулся в реальный мир, тревожно ожидая контактов с другими людьми. Бар в отеле был настолько неуютный, что это даже придавало ему своеобразие. Я присел в обитый голубым бархатом уголок, над которым нависало огромное зеркало, позволяющее посмотреть на себя с точки зрения бога. Пока не лысею, но седина уже вовсю веселится, приглашая новых друзей присоединиться к этому буйству тревоги на моей голове. Кавалер Джонни Бенджамин опаздывал, давая мне возможность потупить в телефон без чувства вины. Я открыл ленту хештега