Бывшая любовница - страница 46

Маша нахмурилась, а он продолжал, глядя куда-то в угол:

- Обещаю, что не прикоснусь вас и пальцем, мы даже можем не видеться, у меня достаточно большая квартира.

Он опять заступал ее границы. Это было допустимо на работе, но не в личной жизни. Неужели это из-за того, что она ему о себе все откровенно рассказала?

- Благодарю вас, Отто Маркович. Но об этом не может быть и речи. Не стоит обо мне беспокоиться, я вполне в состоянии позаботиться о себе сама.

Кивнула ему и повернулась, чтобы уйти. Нагнал.

- Подождите!

- Зря я вам все рассказала, - с досадой проговорила Маша, глядя на удерживавшую ее руку.

Отдернулся, словно обжегшись, и застыл, пристально глядя ей в глаза. Потом шумно выдохнул и сказал:

- Ты не понимаешь опасности, Маша. Но... - тут он покачал головой и усмехнулся. - Браво, стальная королева. Браво! Ладно, идите домой, Мария Владимировна. Увидимся завтра.

Стальная королева? Нет, серьезно? Вот может же, когда хочет...

Откровенно говоря, Маша здорово рассердилась, а этот внезапный комплимент ее просто обескуражил. И потому вместо того чтобы испепелять Отто Марковича взглядом, как она собиралась сначала, Маша не сдержала улыбку.

Все-таки, что ни говори, а эмоциональная встряска здорово поднимает настроение.

***

Мария ушла, а он озабоченно нахмурился. Звонок Вольского старшего основательно спутал карты. Отто Маркович осознавал, что разнервничался и перегнул палку.

Но ей может грозить опасность, и ведь не объяснишь. Не хотелось пугать девушку, превращать ее жизнь в кошмар. Значит, придется действовать по своим каналам. Хоть это и... Он недовольно цыкнул.

Потянулся к смартфону, задумчиво постучал трубкой по ладони, а потом набрал номер Натана Вальдмана.

***

В жизни Андрея Вольского так много переменилось за последние пару дней, как будто песочные часы его судьбы враз перевернулись. Наверное, иначе и не могло быть, он слишком долго томился, подавляя себя. Копилось напряжение, песок терпения высыпался и высыпался, растворяясь в душе ядом разочарования. А теперь он разом оборвал путы, словно свежего воздуха глотнул после трех с половиной лет удушья.

Но внезапные перемены оказались не столь радужными, как ему того хотелось. Андрей опять просчитался в главном. И теперь, если бы не помощь, так просто и без условий предложенная отцом, он просто не знал, как разорваться.

Удивительно, но после стольких лет молчания говорить с отцом оказалось неожиданно просто. Подумать только, Андрей с детства копил зло, лелеял обиду, а отец развеял все это одной фразой:

- Теперь понимаешь, сын, каково это, с одной бабой жить, а любить другую?

Он смотрел в глаза отца и видел себя. Жить с нелюбимой, да еще если она душит тебя, невозможно. Увидев понимание в его взгляде, отец кивнул. Сказал просто:

- О том, почему я ушел от твоей матери, рассказывать не стану. Захочет, сама скажет тебе правду. А не захочет, значит, так тому и быть.

Слова засели занозой в сознании Андрея, и как-то сами собой начали складываться кусочки мозаики. Оттенки чувств, скрывавшиеся в обвинениях матери, всегдашняя недосказанность, которую он принимал на веру. Во взрослой жизни все гораздо сложнее, чем когда-то казалось ребенку, теперь он знал об этом не понаслышке.

Отец предложил помощь. Конечно, с его возможностями посчитаться с Дудиновым, было куда проще, но Андрею надо было доказать прежде всего самому себе, что он тоже чего-то стоит. Поэтому он просил только присмотреть за...

- За этой девушкой, Марией Вайс? - договорил за него отец. - Судя по тому, как прошла ваша встреча, ты крупно перед ней облажался?

Крупно. Не то слово. Так крупно, что теперь не знал, сможет ли расхлебаться. Да еще и угрозу на нее навлек.

- Так ты сможешь обеспечить ее безопасность тут, пока я разберусь со своими делами там?

- Конечно, сын. И... за мать можешь не беспокоиться, с ней все будет в порядке.

Андрей удивленно взглянул на отца, а то поморщился, отводя глаза и провел ладонью по столу:

- Всегда за ней присматривал. И за тобой тоже.

А потом усмехнулся, махнул рукой:

- Ладно, иди, занимайся. Каждый мужик должен найти свою бабу и выиграть свою войну. Вернешься, переговорим.