Бывшая любовница - страница 48

- О чем ты говоришь сейчас?

- О том, что всегда встревала между нами. С самого первого дня. Ты и в постель к нему влезла тогда, на третьем курсе, только для того, чтобы отнять его у меня! Но только не помогло, он все равно на тебе не женился. Попользовался и бросил! Он тебя никогда не уважал!

Машу словно кипятком ошпарило, а потом залило холодом от обиды и стыда. Аня что-то еще кричала в трубку, она не стала слушать.

- Мне нет дела до твоего мужа, - глухо проговорила Маша и прервала разговор.

Бросила смартфон на сидение, как ядовитую жабу, а ее всю трясет. В груди колючий ком, и не сглотнуть, не продышаться. Накрыло с головой.

Отмыться от всего этого, отодрать вместе с кожей!

Забыть, раз и навсегда!

Наконец собрала себя в кулак, вышла. До подъезда дойти, потом на лифте, войти в дом и закрыться от всего мира. Закрыться, заткнуть уши и глаза, не видеть никого, не слышать...

Рядом взвизгнули тормоза, хлопнула дверь автомобиля. Такого в их тихом дворе обычно не бывало, Маша инстинктивно шарахнулась и взглянула в ту сторону. И тут же отвернулась.

Андрей. Из машины вышел и к ней.

- Маша...

Это было уже слишком! Что они все себе позволяют, лезут в ее жизнь как хотят!

- Маша, постой. Прошу, выслушай меня...

А ей так холодно стало, так противно от всего этого...

- Нам не о чем разговаривать, Андрей. Возвращайся к жене и будь счастлив.

Он замер, а глаза такие, как будто она его ножом ударила. Но Маше уже было все равно, повернулась и ушла.

***

Все правильно.

Смотрел ей вслед и понимал, что правильно все. Что не дадут ему за здорово живешь второй шанс. Обоср*лся дважды.

И ехать надо, в аэропорт только только успеет по пробкам. А сердце за ней рвалось. Догнать, объяснить, чтобы поверила...

- Андрей Александрович, времени в обрез осталось, - негромко позвал водитель отца, куривший у двери.

- Иду. - ответил Андрей и пошел к машине.

- Я ненавижу мужа своего!

- Ну, так уйди скорее от него.

- Уйти, конечно, просто. Но тогда

Он сразу будет счастлив. Никогда!

(Эдуард Асадов)

Звонок заклятой подруге отнял у Ани много сил. Ее снова трясло в истерике, да так что мать испугалась и ей вкололи успокоительное. А после этого она лежала отвернувшись к стене и бессмысленно рассматривала разводы волосяных трещин в штукатурке.

Долго носила она в себе это, больше трех лет сдерживалась, стараясь не поднимать болезненных вспоминаний, как будто, если о чем-то не говорить, проблема сама собой рассосется. А сегодня, когда дядя сказал те ужасные слова, резанувшие ее по живому:

- Венчались? Так развенчаетесь! Сейчас все можно, были бы деньги!

В ней как будто что-то умерло, а копившаяся ненависть наконец прорвалась. Высказала все, что давно хотела, правда морального удовлетворения это не принесло. В душе так и осталось осталось грызущее чувство поражения.

Никакая месть не будет достаточной, если у тебя отняли победу, лишили опоры в жизни.

***

Некоторые как деревья растут сами по себе, у них крепкий стебель и сильные корни, могут выдержать засуху и непогоду. Другим нужно на кого-то опереться, сами они поднять тяжесть своего «Я» не в состоянии. А «Я» у них нередко большое, тяжелое.

И это самое «Я» требует подмять под себя того, на кого опираются, стать выше, прямее, сильнее. Это соревнование, своего рода спорт. Если сравнивать с миром растений. похоже на лиану, которая душит дерево, вокруг которого обилось. Конечно, не все так просто в мире людей, однако определенные аналогии имеют место.

Вроде... Жили-были трое неразлучных друзей, учились вместе. Везде ходили втроем, все было чисто и светло... А так ли чисто, так ли светло все было?

Аня не раз задумывалась об этом.

Она росла единственным ребенком в большой семье. Ее воспитывали строго, на нее возлагали большие надежды. Странное сочетание - держали в ежовых рукавицах, но при этом баловали. Аня была гордостью семьи, училась в школе на отлично, потом поступление в престижный вуз.

Красавица, умница, в ней было все для достижения поставленной цели.

Но это стоило больших трудов. Тяжело учиться, когда процесс не приносит удовлетворения, а зубрежка превращается в каторгу. Для нее легкая и жизнерадостная Машка была как вызов, потому что той и учиться давалось без труда, и дома пользовалась она невиданной для Ани свободой.