Бывший - страница 7

  Сейчас Он не успел восхититься мастерством тех, кто создал для него эти чудеса, потому что сердце его вдруг сжалось, наполняя тело холодом. В темных, размытых очертаниях небесного диска начали вырисовываться забытые черты маминого лица. Он даже не мог вспомнить того, сколько лет не видел ее, но не смог не узнать, постаревшую. Черты лица становились все отчетливей, и Он уже различал множество морщинок, оставленных жизнью на родном лице, напоминавшем скорбную гримасу, более уместную для похорон, чем для приветствия отставного президента планеты. Вроде бы это была его Аруна - умиротворение его души и отдохновение его тела, но сейчас она смотрела на него по-другому. Ему опять стало неуютно на его маленькой планетке под этим взглядом, как под мамиными словами. Затаив дыхание, смотрел Он на тусклый диск в ночном небе.

  Холодок в сердце был лишь началом того ужаса, который охватил его от другой, увиденной в ночном небе, картины. Днем, при свете солнца, Он никогда бы не увидел этого до тех пор, пока не поднялся бы в звездокаре над своей планеткой в космическое пространство. Сейчас, в ночном небе, Он увидел за диском Аруны огромную планету. Ему было известно, что его околопланетная вилла движется по искусственной орбите вокруг его родной планеты на высоте в несколько тысяч километров, то есть, совсем рядом от нее. Он понял, что видит сейчас свою планету. Видит впервые вот так, со стороны. Ту планету, ради которой Он много лет чувствовал себя галерным рабом, трудясь, не разгибая спины, не покладая рук над указами и законами для блага ее народа. Теперь Он забыл об этом, потому что ужас объял его при виде открывшейся его взору картины в ночном небе, и внутренний голос кричал, что такого не может быть! Такого не должно быть! Но это было. Он видел собственными глазами на фоне черного неба рваное тело его родной планеты. Зрелище это было ужасное. Он поежился от холода. Холодно ему было не снаружи. Холод шел изнутри, все дальше разливаясь по телу, сковывая мозг, сводя в судороге пальцы рук, вызывая дрожь в коленях. Огромная планета, висевшая над головой, была во много раз больше его искусственного солнца. Очертания этой планеты напоминали огрызок яблока, из которого зубы гигантского злодея отгрызли большие куски, не пожелав доедать все яблоко.

  Он стоял, леденея от холода:

  - Что случилось с его планетой?! Ведь еще суток не прошло, как Он покинул ее. Что случилось?! Война?! Месть за Иллирию?! Неужели ему не сообщили бы?! Ах, да, зачем? Он ведь теперь - бывший! Осталась ли там жизнь, на планете?! Да и как можно на ней жить?!

  Казалось, что от таких ран, изуродовавших правильные формы планеты, она должна истекать своей планетной кровью и заливать ею все окружающее пространство. Огромным усилием воли ему удалось оторвать взгляд от страшной картины.

  - Б-р-р-р! - энергично замотал Он головой:

  - Хочу свет! Хочу много света! Хочу день! - закричал Он в отчаянии - Тут же небо осветилось ярким солнцем, и картина исчезла ночным кошмаром.

  - Хочу скамейку! - потребовал Он и в изнеможении опустился в мягкое кресло тут же, в тени аллеи.

  - Телефон! Срочно телефон! Где мой телефон? - мелькнуло в голове. Он схватил с подлокотника кресла свой старенький мобильник, лихорадочно нашел номер мамы, моля только об одном - чтобы ему ответили. Стук сердца отдавался в ушах чаще гудков, пока Он не услышал родной спокойный голос:

  - Да, сынок, слушаю. Рада тебе.

  --- Мама! - закричал Он: Что у вас случилось?! Что с планетой?! Все живы?! Я сейчас на вилле своей. Увидел планету со стороны! Что с вами?! Кто на вас напал?! Где ядерный щит планеты?! Ведь он непробиваем, на него затрачены миллиарды!

  - Я знаю. . . --- Успокойся, сынок, - не дослушала мама: Я знаю, и все знают о том, где ты сейчас находишься, что ты отдыхаешь. У нас все в порядке на планете. Никто на нас не напал. Все, как и прежде, при твоем правлении - Слова ее действовали на него успокаивающе. Он снова начал ощущать и мягкость кресла под собой, и теплые лучи солнца, и ароматы парка.