Цапля для коршуна - страница 6

— Где ты должен был с ним встретиться?

— Нигде. Знаете дуб у старого пруда? Он велел кольцо в дупле оставить. И плата, мол, там будет.

— Сто таллов золотом — хорошие деньги, — заметил рэйд. — Зачем же ты за столовым серебром полез?

Паренек вдруг смутился.

— А чего… Раз уж все равно красть. Думал, прихвачу заодно.

— И попался, — констатировал рэйд. — Ладно, Берт. Забирай своего племянника, и чтобы я его больше не видел.

Важный Камзол пообещал распорядиться насчет порки. Должно быть, десять плетей — это все-таки нестрашно. Во всяком случае, дядюшка Берт был вне себя от счастья. Ханно повели к дверям.

— Лютен, — голос этого не выдавал, но Лене показалось, что рэйд недоволен. И разочарован. — Пошли людей, пусть последят за дубом. И печать поставь.

— Да, элдре, — отозвался черноволосый и вышел вслед за остальными.

Интересно, что значит это слово?

Высокие филенчатые двери закрылись. Рэйд остался один. Задумчиво прошелся по кабинету. Остановился у большого письменного стола. Свет, льющийся из огромного окна с решетчатой раскладкой, очертил его темную подтянутую фигуру.

Вроде бы вменяемый человек. И меньше всего похож на раба. Который стал… рэйдом.

Пока решалась судьба незадачливого воришки, Лене было не до интерьера. Теперь же она наконец обратила внимание на убранство кабинета. Просторное помещение в серо-коричневых тонах, в котором поместилась бы Ленина однокомнатная квартирка со всеми потрохами. Мебель солидная, но не громоздкая, сдержанный декор, строгая плавность линий, ряд книжных шкафов, комнатные деревца в кадках.

Скорее всего, нынешний рэйд унаследовал кабинет от предшественника, так что его личных пристрастий обстановка не раскрывала, да и трудно судить о вкусах чужого мира с одного взгляда, но помещение Лене понравилось. А больше всего очаровало окно, за которым раскинулся зеленый сад, озаренный солнцем.

Казалось бы, сколько она провела в подземелье — сутки, двое? А как соскучилась по дневному свету!

Лене отчаянно захотелось оказаться по ту сторону глазка, лучше прямо в саду, окунуться в это теплое сияние, вдохнуть запах лета. Дома-то — январь.

Она так увлеклась, что забыла о хозяине дома. Опомнилась, лишь заметив движение: рэйд сел за стол. Боком к окну и лицом к Лене…

Ничего себе! Не зря Леннея величала навязанного жениха уродом. Его левый глаз закрывала черная повязка, а надбровье, большая часть щеки и левая сторона носа были иссечены воспаленными рубцами.

Но урод — от слова "уродиться". И в этом смысле Леннея ошибалась. Уродился рэйд очень даже ничего — если судить по правой половине лица: правильные черты, твердый подбородок, четкая линия рта. Но смотреть на правую половину и не видеть левой оказалось невозможно. А каково было Леннее, для которой это обезображенное лицо стало зримым воплощением зла, погубившего ее семью?

Рэйд, между тем, снял повязку и, подвинув к себе настольное зеркальце, стал аккуратно втирать в надбровье мазь из круглой баночки. Лена отвела взгляд: то, что пряталось под повязкой, выглядело совсем жутко, да и смотреть на процедуру было не столько неприятно, сколько неловко — происходящее явно не предназначалось для чужих глаз.

Следовало уйти. Однако пока рэйд сидел напротив, Лена боялась дышать, не то что шевелиться: вдруг заметит. Она постаралась сосредоточить внимание на окне, манящем светом и зеленью. Но ноздри щекотал насыщенный травяной запах мази, и взгляд невольно возвращался к мужчине за столом.

Наконец рэйд убрал баночку, зачем-то повел рукой над зеркалом, в которое смотрелся, и произнес с искренней теплотой:

— Добрый день, Айдель.

Лене едва удалось подавить нервный смешок. Его высокоблагородие эм-рэйд изволит беседовать с самим собой. Его высочество, светлость и сиятельство в одном флаконе от себя, красавца писаного, без ума. Сейчас попросит: "Свет мой, зеркальце, скажи…"

Но зеркальце вдруг отозвалось незнакомым голосом, низким и сипловатым, будто простуженным:

— Здравствуй, здравствуй, Дион. Давненько тебя не видел. Чем порадуешь?

Чудо-зеркальце стояло к Лене спинкой, и заглянуть в него, даже с высоты, на которой располагался глазок, было невозможно. А так хотелось посмотреть на существо, с которым говорил рэйд!