Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины) - страница 8

Пока же в то далекое время поселение на берегах Тибра, ставшее позднее Вечным городом, представляло собой жалкое скопище слабо укрепленных посёлков на вершинах холмов, низины между которыми были покрыты лесами, пастбищами и болотами. Археология безжалостно вскрыла нищету этих поселений. Жилища первых обитателей — это круглые или квадратные хижины площадью не более 30 кв. м. Остов стен представлял собой деревянные колья, промежутки между которыми переплетались ветками. Тростниковую и соломенную крышу поддерживал столб, вкопанный в земляной пол в середине хижины. Навес над дверью и окно слева от двери дополняли «архитектуру» этой благородной нищеты.

Казалось, ничто не могло предвещать сколько-нибудь приличного будущего для такого примитивного поселения, обычно называемого учёными несколько пренебрежительно «селищем». Ведь соседями по полуострову были сильные и процветающие народы и государства. Рядом, прямо за Тибром, находилась высококультурная Этрурия. Происхождение и язык этрусков до сих пор представляют собой загадку. Последние исследования показывают участие в формировании этой цивилизации выходцев из Малой Азии. Пока что только раскопки этрусских захоронений и остатки городов на древней земле богатой страны доказывают великолепие этой культуры. Росписи на камерных гробницах дают представление о жизни щедрой и роскошной знати. В них обнаружены богатые приношения: египетские сосуды, страусовые яйца с изображением сфинксов, изделия из слоновой кости, золотые и серебряные сосуды из Сирии и Кипра, великолепные греческие черно- и краснофигурные вазы и даже бусы из янтаря, доставляемого с берегов далёкой Балтики. Музеи Италии переполнены произведениями этрусского искусства, прежде всего — керамическими изделиями и великолепными творениями бронзолитейщиков. Структура этрусского общества была уже весьма развитой, засвидетельствовано существование большого количества рабов, принуждаемых обрабатывать землю, прокладывать каналы, прислуживать в домах и дворцах. Самым страшным изобретением этрусской знати было принуждение рабов драться насмерть друг с другом. Правда, эти поединки носили священно-ритуальный характер и не были развлечением для черни, во что они превратились у римлян.

Этруски (римляне называли их «туски», отсюда, видимо, происходит название провинции Тоскана) вели обширную морскую торговлю и, конечно, старались расширить области своего влияния. Здесь им пришлось столкнуться с другими претендентами на господство на полуострове и в Западном Средиземноморье. Среди них прежде всего надо отметить греческих колонистов, создавших в Сицилии и на юге Италии, а также в средней Италии, совсем рядом с жалким тогда Римом, знаменитые города Кумы и Неаполь. На юге греческие колонии были настолько богаты и великолепны, что они справедливо стали именоваться Великой Грецией, а от названия одного из её городов Сибариса произошло слово «сибаритство», означающее жизнь в неслыханной изнеженности и роскоши.

Но на сцене тогдашней большой политики появился третий игрок — Карфагенская держава, основанная выходцами из Финикии, практически соплеменниками древних израильтян. Единые с ними по языку и культуре и общим семитским предкам, они разительно отличались характером и исторической судьбой. Если иудеи как народ признавали в качестве главной сущности бытия только преданность Книге Книг, то их собратья финикийцы интересовались прибыльной торговлей, беззастенчиво стремились к наживе любой ценой, пиратствовали, захватывали чужие земли, осваивали колонии по всему известному миру, давали образцы массового безжалостного использования рабов в качестве гребцов на судах и практики человеческих жертвоприношений, в том числе принося в жертву и собственных детей. Но эти жадные, бессовестные семитские хищники сумели проникнуть во все западное Средиземноморье и явно не желали уступать свои позиции грекам и другим индоевропейским, или, как было обычно говорили историки XIX в., «арийским» конкурентам.

Если ещё учесть нападения варваров, в частности, диких галлов, захвативших расположенную в северной Италии плодородную долину реки По, то практически невозможно представить себе перспективы обитателей жалкого посёлка из хижин с соломенными крышами на левом берегу Тибра.