Царевна вечной мерзлоты - страница 10

— Веришь? — обиделась я. — А раньше почему не верил? Может быть, я над тобой так пошутила?

— Нет, такие шутки не в твоем стиле.

— Тогда меняю стиль и шучу дальше. Меня, кажется, хотели топором пристукнуть.

— Ну-ка, рассказывай с самого начала и подробно!

Ну, ладно, если он решил мне поверить, расскажу, что сама знаю.

Андрей слушал, выдвинув вперед нижнюю челюсть, совсем как в детстве, когда хотел с кем-нибудь подраться. Но детство давно в прошлом, а когда я закончила рассказ жалобой на найденный топорик, брат зло прищурился и жестко сказал:

— Они заплатят.

Неправ тот, кто думает, что это просто образное выражение, и брат хочет набить морду обидчикам сестры. Если Андрей говорил «заплатят», значит, он именно это и имел в виду.

Брат, как и я, являлся позором семьи. Но если я была всего лишь старой девой, что вызывало у окружающих скорее жалость, чем какие-то другие чувства, то брат был адвокатом. А этот грех в нашей семье не прощался. Следователя бы еще пережили, даже рядового юрисконсульта. Стиснули бы зубы и пережили. А вот адвокат — это плохо, так нельзя. Мама все время говорит, что адвокатура — кладбище юристов. Адвокаты — вообще не люди. Только с виду как люди, а на самом деле — совсем нет. Вроде как вампиры. Просто притворяются. И вообще адвокат это не карьера. Нормальные юристы в судьи идут, а не в адвокаты. И горюют все по Андрею, будто он не в адвокатуре, а в тюрьме. Но родня говорит, что это почти одно и то же.

Андрея все устраивает, он доволен работой, счастливо женат на красавице Оксане, и воспитывает двух замечательных сынишек, моих племянников, от которых я без ума. Они вообще самые лучшие дети на земле.

Андрей адвокат к большому огорчению моей мамы, которая надеялась, что он станет, как и она, судьей. Но он не захотел. Он вольная птица, в рамки не засунешь. Но мама говорит, что мужчина к тридцати пяти годам уже должен думать головой и сделать хоть какую-то карьеру. Остальные с ней соглашаются. Тетка солидарна с мамой, а я солидарна с братом. Если ему хорошо, то я за него рада.

— Значит, ты утверждаешь, что, во-первых, в твоей квартире без твоего разрешения неизвестные лица разместили гроб, во-вторых, не признались в содеянном, когда ты вернулась, и в третьих, намеревались нанести тебе телесные повреждения?

— Утверждаю. Только доказать не могу.

— Вместе сможем. Поразмысли надо всем этим в свободное время, ты хорошо соображаешь. Я тоже по своим каналам поспрашиваю. Вместе разберемся. Мне очень не нравится то, что произошло.

— Будто бы мне нравится…

— У меня не так много двоюродных сестер, чтобы ими разбрасываться.

— Я знала, что ты мне все равно поверишь! Подумаешь хорошенько, поймешь, что у нас в роду шизиков не было, которым гробы мерещатся, и поверишь!

— Что будем делать с компенсацией? — спросил брат.

— Какой?

— Которую тебе заплатят за этот гроб.

— Шкура неубитого медведя. Еще не заплатили.

— Надо заранее решить. Сколько ты хочешь? Или что ты хочешь?

— Давай на твое усмотрение, ладно?

— Договорились.

Я налила себе чай, а купленное вчера печенье почти доел брат, аж две пачки. И чай тоже скоро прикажет долго жить, а коробка большая, я думала, надолго хватит.

— Зачем вам с Мариной театральные билеты? — спросил брат, показывая, что тема гробов сегодня закрыта.

— Для отчета. Обещали дать премию тому, кто проведет со студентами больше всего мероприятий.

— Не дадут тебе эту премию.

— Как не дадут?! Дадут! У меня больше всех билетов!

— Ты же с Мариной поделилась.

— Марина в театре пять раз в жизни была, два из них в цирке.

— Все равно не дадут тебе премию.

— Дадут, — надулась я. — Не каркай! Кому же тогда, если не мне?

— Начальнику.

— Я ему не скажу про билеты. Сама отнесу!

— Милана, даже я не поверю, что можно провести такую массу мероприятий. Если тебя проверят и спросят у студентов? Обязательно же найдется гнида, которая скажет, что ты врешь.

— А теперь давай выпьем за здоровье того идиота из ректората, который придумал сдавать отчет не за учебный год, а за календарный! — провозгласила я тост так громко, что кошка, которая в этот момент залезала в форточку, удивилась и чуть не свалилась на пол.