Цари мира - страница 29

И теперь, когда он стал припоминать, прежняя горячая вера всколыхнулась в нем…

Долго он молился перед серебряной решеткой, уставленной многочисленными лампадами, окружающей спуск к раке Святых Апостолов.

Уже каноники в пределе Златоуста отпели вечерню и повечерие и, в шелковых мантиях с меховыми опушками, возвращались в ризницу. Такую же манию носил когда-то и он… Проводив взглядом своих прежних коллег, Антонио встал с колен и, облегченный молитвой, вышел из собора. Сев на трам, он вернулся к жилищу своего друга. Отец Маркуччи его поджидал.

— У меня есть для вас радостная новость. Святой отец вас простил.

— Простил? Раньше, чем я успел пасть к его ногам и покаяться?

— Он понял состояние вашей души и вас простил. Завтра он вас примет, вот письмо асессора. А ночевать вы можете у монахов Святой Пракседы, здесь рядом. Они друзья нашего бедного падре Виченцо и с удовольствием дадут приют его другу. Отец аббат, настоятель монастыря, уже распорядился, чтобы вам там приготовили комнату. Пойдемте, я вас провожу.

У Святой Пракседы Антонио накормили, ни о чем не расспрашивали и предоставили лучшую, настоятельскую комнату в его распоряжение. Не чувствуя себя от усталости, он лег в мягкую пуховую постель и заснул как убитый. Когда он на другой день утром проснулся, в монастыре был переполох, шум, беготня, точно пожар. Наскоро одевшись, он вышел в коридор и спросил, в чем дело.

— Нашего отца-аббата сегодня ночью зарезали! — был ответ.

— Кто?

— Мафия! На кинжале стоит Мафия! — знак разбойников-демонистов.

Аббат дорого поплатился за свою гостеприимность. Несомненно, разбойник знал расположение комнат, так как по смежным крышам и галереям проник в комнату гостей, которую на этот раз занял игумен. Он бросился на него с кинжалом, но тот, услышав подозрительный шорох, вскочил и стал обороняться стулом. Борьба шла в темноте. Наконец, убийце удалось выхватить стул, ударить им его и всадить кинжал в грудь жертвы, которая тут же упала замертво. Убийца же был схвачен прибежавшими на шум и крики монахами, он был безоружным. Это оказался бывший монастырский служка, год тому назад прогнанный за нерадивость. Предположили месть. Пойманный молчал. Никого не удивило, что такой негодяй принадлежит к мафии. Один только Антонио сейчас же сообразил, что игумен был зарезан по ошибке. Пришедшие доктора нашли раны опасными, но не смертельными и обещали, что менее чем через месяц отец-аббат поправится совершенно. Самая опасная рана оказалась на голове, от удара выхваченным стулом. Антонио не мог быть допущен к раненому. Поэтому он передал свою благодарность братии, а сам, отстояв обедню, пошел к отцу Маркуччи, которому и рассказал про ужасный случай с игуменом.

— Вам сегодня же надо переехать в монастырь Святых Иоанна и Павла. Там вы будете в безопасности. А теперь приготовьтесь к предстоящей аудиенции.

Ровно в 11 часов оба приятеля были у полуоткрытой бронзовой двери, ведущей в Ватикан. Офицер швейцарской гвардии вежливо спросил их, кого им надо.

— Самого Папу, — сказал, смеясь, Маркуччи.

Офицер опешил.

— У нас нет никакого приглашения на аудиенцию, но нас проведет преосвященный кардинал Парокки.

— В таком случае, проходите. Эминенция уже здесь.

Они поднялись по большой каменной лестнице и очутились на дворе Сан-Дамазо. Здесь опять остановка. Папские жандармы.

— Мы к Его эминенции, он велел нам сюда прийти.

— Пожалуйте.

Они прошли на другую, очень отлогую лестницу и поднялись на третий этаж. Здесь за стеклянной дверью жил глава Католической церкви — Римский Папа Лев XIII. У дверей стоял швейцар в живописном средневековом костюме, фантазии Микеланджело. За дверью дежурила рота папской гвардии. Их пропустили, но сейчас же спросили билет для аудиенции. Его не было, но Маркуччи, знавший все ходы и выходы, попросил доложить о себе монсеньору Анджели, папскому личному секретарю. Тот велел ввести обоих, и они очутились в небольшой камере, принадлежащей этому прелату.

— Знаю, — сказал он, — ваше дело. Святой отец вас сейчас примет, кардинал Парокки уже здесь и вас дожидается вместе с монсеньором асессором. По поводу вас, — сказал он Антонио, — вчера было тайное совещание Оффиции в присутствии Его святейшества.