Царица доказательств - страница 9

Кафе с задумчивым русским названием «Рябинушка» в разгар дня пустовало. Посетители, которые, как правило, были «свои», начинали собираться к вечеру, по окончании рабочего дня, поэтому и большую часть блюд, представленных в меню, начинали готовить только в середине дня.

Хозяин кафе, а по совместительству и цветочного рынка, Рафик Гаджиев сидел за угловым столиком над папками с документами. Время от времени он подсчитывал что-то на калькуляторе и заносил полученные результаты на отдельный листок бумаги. Кроме него, в зале никого не было. Немногочисленный обслуживающий персонал, видя, что хозяин работает, предпочитал не показываться на глаза, а отсиживался на кухне.

Закончив очередные вычисления, Гаджиев вздохнул и поднял голову от бумаг.

— Света. Светочка, — позвал он.

Из занавешенного тростниковой ширмой проема,

который вел на кухню, появилась официантка, миловидная девушка восемнадцати лет.

— Вы меня звали, Рафик Вагизович? — робко спросила она.

— Светочка, приготовь мне, пожалуйста, чай.

— Варенье к чаю или что-нибудь надо?

— Нет, — Гаджиев слегка поморщился, — сахар, как обычно, и больше ничего не надо. Спасибо.

Он проводил взглядом стройную фигуру официантки и снова углубился в документы.

Несмотря на вздохи, которыми продолжали сопровождаться подсчеты, дела у Гаджиева шли хорошо. Разумеется, это касалось прежде всего цветочного рынка. Кафе особых доходов не приносило, но оно и не предназначалось для этого. Сидя на втором этаже возле больших окон, было очень удобно следить за работой рынка, да и деловые беседы лучше проводить на собственной территории. Опять же всегда под рукой сервированный столик, приятная атмосфера и свежезаваренный чай.

Однако на этот раз спокойно почаевничать Гаджиеву не удалось. На лестнице раздался шум, и в дверях появился Ваха, помощник Гаджиева. Судя по прерывистому дыханию, бежал Ваха быстро. Остановившись на пороге, он сглотнул и махнул рукой в сторону улицы.

— Там Ильхама арестовывать приехали, — выдавил Ваха. — На двух машинах. Быстрее.

Не задавая лишних вопросов, Гаджиев первым делом взглянул в окно. Внизу с левой стороны собралась толпа: продавцы, охранники, просто прохожие — все шумели, окружив кольцом шестерых людей в штатском. Они, по виду типичные опера, размахивали удостоверениями, пытаясь провести сквозь толпу племянника Рафика Вагизовича. Гаджиев сразу увидел руки Ильхама, скованные за спиной наручниками.

Быстро встав из-за стола, Гаджиев бросился на лестницу. Вслед за ним выбежал Ваха.

Толпа внизу увеличивалась в геометрической прогрессии. За считанные секунды она выросла как минимум вдвое. На помощь местным азербайджанцам прибежали торговцы с расположенного рядом овощного рынка. Привлеченные зрелищем нарастающего конфликта, останавливались поглазеть и прохожие.

Фигура закованного в наручники Ильхама не вызывала сочувствия у пенсионерок, которые приторговывали здесь же у метро сигаретами и прочей мелочью.

— Бандита поймали, — заговорщицким шепотом говорила одна старушка на ухо второй.

— Ишь идет, — так же шепотом отвечала вторая, — голову опустил. Стыдно небось.

Опера, вооруженные удостоверениями и четырехэтажным матом, медленно, но верно продвигались сквозь гомонившую толпу в сторону дороги к своим автомобилям. Из толпы выдвинулся взъерошенный молодой человек в красной майке. В руке он сжимал диктофон.

— Дмитрий Корякин, независимая пресса, — скороговоркой обратился он к одному из оперов. — Вы могли бы прокомментировать, что здесь происходит?

Ответом ему послужил внушительный толчок локтем в грудь. Однако журналист не унимался.

— Общественность имеет право на информацию, — продолжал он допытываться. — Какое ведомство вы представляете?

Опер на секунду остановился и, оглядев фигуру Корякина, тихо, но четко произнес ему прямо в лицо:

— Слушай, писатель, вали отсюда! Или тебе своих геморроев не хватает? Мешаешь задержанию опасного преступника. Хочешь, чтобы оформили?

Однако Корякин, для которого общение с представителями органов было не в новинку, не унимался:

— Какое ведомство вы представляете? В чем он обвиняется? — продолжал он задавать вопросы.