Царская охота - страница 32

Перо выпало из пальцев, и Ушаков встрепенулся, надо же, задремал все-таки. Нужно поспать, никому лучше не станет, если удар от усталости получит. Сам же только что думал, старый дурень, что нельзя пока помирать, не на кого службу оставить. В дверь постучали. Ушаков крикнул, чтобы входили, и увидел Дмитрия Кузина. Мальчик ему нравился. Из народа, но он обладал цепким умом, абсолютной преданностью к Петру и полным отсутствием совести. И Андрей Иванович ценил его за все эти качества. Более того, он именно Митьку видел в перспективе на своем месте, вот только обучить его нужно всему успеть. Митька молча подошел к столу и протянул Ушакову бумаги, которые тот, развернув, начал читать. Прочитав, поднял взгляд на своего ученика и усмехнулся.

– Долго уговаривать пришлось? – Митька пожал плечами.

– Не очень. Думаю, что, ежели с государем принцессы не было, то дольше бы ломался. А так, даже сам последние пункты предложил внести.

– А ты почему не с ним? – Ушаков слегка нахмурился.

– В Синоде государь, – Митька вздохнул. – Без меня пошел, сказал, что его-то там с трудом терпят, а вопросы нужно важные решить как можно скорее.

– Не люблю долгополых, – поморщился Ушаков. – Все норовят своей блудливой моралью уши загадить, а сами потом в Пост Великий гуся в карася крещут и жрут в три горла. Мало воистину святых людей среди попов, ой как мало. Как думаешь, справится?

– Должен, – Митька осторожно примостился на стуле. – У него разговор-то с попами один – не хочешь слушать, вникать в то, что говорю, вон там стоит корабль, собирайся, поедешь в Америки туземцев в православие крестить. Вот только разрешение бы сначала на свадьбу получил, а там пущай как хочет, так с попами и разбирается.

– Так правда, что сегодня ночью в окошко к невесте лазил? – Ушаков лукаво усмехнулся.

– Правда, чуть комнату не выстудил. Пришлось несколько раз заходить, пока не вернулся, окошко прикрывать.

– Ну, это хорошо, дело молодое. Авось, Бог даст, наследника скоро дождемся, – они переглянулись и синхронно перекрестились.

В дверь снова стукнули, и заглянул Мишка.

– Леди Рондо здесь, сейчас на дознание, али пущай ждет?

– Давай сюда, – Ушаков махнул рукой и повернулся к Митьке с задумчивым видом. – Вот что, Дима, посиди-ка ты со мной, послушай, может я пропущу что-нибудь, все-таки возраст, да и не спал долго, – Митька в который раз кивнул, и отодвинулся в тень вместе со стулом, а Ушаков в этот момент поднялся и широко улыбаясь распахнул объятья, словно хотел обнять вошедшую, нервно оглядывающуюся по сторонам, женщину. – Леди Джейн, ну что ж ты, голубушка, проходи, присаживайся. Тебе удобно? – она скованно кивнула, садясь на жесткий стул, а в этом кабинете, который уже оброс такими легендами, что заходить сюда было страшно, других не было. – Точно удобно? Ты говори, не стесняйся, голубушка, а то разговор нам долгий предстоит, нам же важно, чтобы ты не устала, ведь так?

Весь день Филиппа провела, как на иголках. Ей до сих пор не верилось, что она решилась провести ночь с мужчиной, даже, если этот мужчина скоро станет ее мужем. О том, что было ночью, она старалась не думать, чтобы каждый раз не краснеть, когда ее взгляд падал на широкую кровать. Хватит и того, что Марго знает.

Утром, когда Филиппа нежилась в ванной, вот этот обычай, возведенный в приказ, ей очень нравился, недаром Петр назвал ее когда-то русалкой, Марго зашла как обычно в комнату и подошла к кровати, чтобы поправить ее. Девушка долго смотрела на сбитые простыни, и на другие следы того, что ее госпожа провела эту ночь не одна.

– Думаю, что лучше сменить простыни, – пробормотала она.

– Что? Что ты там бормочешь? – Филиппа вышла из ванной, завернувшись в пеньюар, а с ее длинных распущенных волос на ковер капала вода.

– Я говорю, что нет ничего лучше свежего постельного белья, вам так не кажется, ваше высочество? – и она ловко содрала злополучную простынь, смяв ее при этом в комок. Филиппа вспыхнула и отвела взгляд, мучительно соображая про себя, что же будет делать, если новость о ее падении вырвется за пределы этой комнаты. – Его императорское величество очень красивый, правда? – паршивка лукаво улыбнулась. – Такой сильный, наверняка очень выносливый.