Царская охота - страница 8

– Но, мне-то что делать, государь? – на Шумахера было жалко смотреть. Столько боли в глазах стоящего напротив меня человека я не видел ни разу в жизни.

– Не переживай, Иван Данилович, что-нибудь придумаем. У меня талантливые люди без дела не остаются, – я внимательно посмотрел на главного скандалиста Академии наук, на которого в свое время упало столько власти, что, похоже, он не справлялся с ее тяжестью.

В холле было холодно из-за распахнутой двери. Один из вносимых сундуков привлек мое внимание, кажется, я знаю, что в нем находится. Когда носильщики поравнялись со мной, я крикнул:

– Эй, сюда это тащите, – мужики остановились, посмотрели в мою сторону, и до них только что дошло, что Шумахер надрывался не просто так, взывая к государю. Подтащив ящик, они очень осторожно опустили его передо мной и остались стоять, комкая в руках снятые шапки. Я же протянул руку, требуя ключ, который мне тут же вручил подскочивший Бильфингер, до которого тоже, похоже, только что дошло, кто это тут стоит такой тихонечко в сторонке. Опустившись на корточки перед сундуком, я откинул крышку. Да, я не ошибся, это именно то, что мне и надо было. Вытащив два камня, черный и ярко-красный, и повернулся к Бильфингеру, потрясая находкой и зарычал. – Это что такое, Георг Бернгардович? Что это я тебя спрашиваю?

– Это минералы, государ, – он явно не понимал причины моего жуткого настроения.

– Да что ты говоришь, минералы, значит, – я сунул ему под нос черный камень. – И что это за минерал такой? Я вот не знаю, что это. Может быть, Иван Данилович знает? – и я развернулся к злорадно усмехающемуся Шумахеру. – Так что это, Иван Данилович?

– Я не… я не знаю, государь, – промямлил побледневший Шумахер.

– Ах, ты не знаешь, а ведь именно тебе было поручено следить за экспонатами. И если раньше, минуту назад, я еще думал про то, что, возможно, совершил ошибку, приказав перевезти все в Москву, то теперь я вижу, что не ошибся! И это первый же попавшийся мне на глаза сундук, и я даже представить не могу, что может быть в остальных. Почему экспонаты не подписаны? Почему просто валяются все вместе как попало? – Эйлер переглянулся с Бернулли и отступил в тень, чтобы монарший гнев его не коснулся, а будущий ректор стоял покрасневший от злости, не зная, как реагировать.

– Это пиролюзит, государ, Петр Алексеевич, – ответил Бернулли-младший, присмотревшийся к черному куску.

– Ну, хорошо, – неохотно ответил я, словно признавая, что в дороге все может случиться, и что эти камни скоро будут расставлены и разложены как полагается. – А это что? – и я протянул ему красный минерал, думая про себя, что перегибаю палку. Потому что вот этот минерал Бернулли никак не смог бы опознать, ведь его должен будет описать Михайло Васильевич лет этак через десять.

– Эм, – вокруг меня столпились теперь все и с удивлением разглядывали этот непонятный минерал. – Я не знаю, – Бернулли протянул руку, и, дождавшись моего разрешительного кивка, взял камень. – Какое интересное строение, он словно состоит из множества малюсеньких кристалликов, которые имеют удивительно правильную форму. Как интересно, – ну все, они заинтересовались, значит, полдела сделано. А вокруг Бернулли начало собираться все больше народу, и каждый пытался понять, с чем имеет дело. Вот этом они напрочь забыли и про мой разгон, и про несправедливые обвинения, заполучив в свои руки новую загадку.

В распахнутую дверь вошел невысокий мужчина с военной выправкой, а следом за ним пятеро молодых людей, нервно оглядывающихся по сторонам. Среди них выделялся высокий, могучего телосложения парень, в старом потрепанном тулупе.

– Отставной прапорщик Попов привел студиозусов, как приказал государь, – он коротко поклонился и отступил в сторону, пропуская вперед молодых людей.

– Отлично, – я привлек внимание ученых мужей, и указал им на парней. – Вот, познакомьтесь, это учащиеся Славяно-греко-латинской академии. Я специально пригласил их сюда, дабы молодые люди посмотрели, какие прекрасные ученые прибыли к нам, чтобы основать самую что ни на есть альма-матер в нашей, богатой на таланты стране. А вместо этого, что они видят? Полнейшую неорганизованность? – я повернулся к мнущимся парням, которые не могли понять, как же их угораздило попасть в самый разгар набирающей обороты взбучки, которую получали от непонятного юноши, моложе их самих на вид, уважаемые ученые. – Вот ты, как тебя зовут? – и я ткнул пальцем прямиком в Ломоносова.