Царствие червя - страница 2

Вскоре он достиг перевала с крутыми стенами узкого ущелья, прорезавшего горный массив, с пронзающими небо острыми темнокаменными пиками, медленно рассыпающимися в прах, принимая в своём непрекращающемся разрушении всевозможные демонические и сатанические формы, полные дикого ужаса и невообразимой причудливости. В камнях проступали многоликие хари, обретавшие подобие гулей и гоблинов, которые, казалось, двигались и кривлялись, когда путники проходили мимо них. Сэр Джон, так же как и его спутники, был весьма смущён как видом этих морд, так и их схожестью друг с другом. Столь сильным было это сходство, что, казалось, первые из них забегали вперёд, чтобы там вновь встретить путников и глумиться над каждым сделанным ими шагом. Кроме тех образин, что были подобны обликом гулям и гоблинам, встречались и другие, что носили черты языческих идолов, грубые и отвратные на вид; иные же в своей недвижности напоминали угрызаемые червями лики мёртвых; и они точно так же повторяли сами себя по обе стороны ущелья, в самой что ни на есть подозрительной и дикой манере, словно стараясь сбить путников с выбранной ими дороги.

Армяне с радостью повернули бы назад, ибо могли поклясться, что камни этой безжизненной земли наделены движением и жизнью. Они пытались отговорить сэра Джона от его рискованного предприятия. Но тот, возгласив единственно: «Следуйте за мной, и да пребудет воля Его», вновь продолжил свой путь среди скал и горных вершин.

Но вот, в древнем прахе давным-давно заброшенной дороги, глазам путников предстали следы, которые не могли принадлежать ни человеку, ни любой другой земной твари. Следы эти отличались необычной формой, а их громадное количество и совершенно чудовищные размеры встревожили даже самого неустрашимого сэра Джона; армяне же, увидев их, взроптали ещё более открыто, чем ранее.

И ныне, по мере того как они продолжали свой путь, вершины перевала продолжали вздыматься всё выше, стремясь стать равными гигантам, рассекаясь и принимая подобие могучих членов и телес, некоторые из коих были безглавы, в то время как головы других отличались поистину тифонианской чудовищностью. И тени их вклинивались между путниками и солнцем, более мрачные и тяжёлые чем тени ближайших к ним скал. И в самой тёмной и глубокой части ущелья сэр Джон и его спутники встретили одинокого шакала, который не бросился бежать от них, как подобало бы этому трусливому созданию, но, пройдя мимо путников, заговорил с ними гулким, замогильным, точно демоническим голосом, произнося членораздельные слова и призывая повернуть назад, так как земли, лежащие дальше, являли собой край, запретный для всех живых. Это неимоверно напугало всех путников, поскольку без влияния тёмного колдовства, противного природе, шакал не обрёл бы голос, являя несомненное и зловещее предвестие грядущих бедствий и опасностей. И армяне возопили, что не сделают больше ни шагу вперёд. И, едва шакал скрылся из виду, они тут же бежали прочь, вслед за ним, неистово подстёгивая своих лошадей, словно сами были гонимы незримыми дьяволами.

Сэр Джон был разгневан при виде бегства своих спутников. Вместе с тем он был смущён предупреждением шакала, и мысль о путешествии в Антхар в одиночестве уже совершенно не нравилась ему. Но, уповая на Спасителя нашего, дабы отвёл он от него все зловещие чары и чёрное колдовство Сатаны, доблестный рыцарь направлял своего коня дальше средь скал, пока не покинул, наконец, их уродливую сень. И вот, когда он выбрался таким образом за пределы ущелья, взору его открылась серая равнина, похожая на пепел мёртвой земли, лежащей под сожжёнными небесами.

При виде этого края на склоне умиравшего дня, сердце его отяготилось самыми дурными предчуствиями и сэр Джон почувствовал отторжение, большее даже, чем от кривлявшихся в камне морд и омерзительно рассечённых горных пиков. Ибо открывшийся перед ним путь отмечали своей жалкой белизной бесчисленные кости людей, лошадей и верблюдов, а верхние ветви давно мёртвых деревьев, высовывающиеся из песков, засыпавших древние сады, вздымались ввысь точно воздетые в молитве руки. Повсюду виднелись остовы разрушенных зданий, словно приглашающих в навеки отворённые двери вечную кочевницу-пустыню, и древние мавзолеи, медленно погружающиеся в наступающие песчаные дюны. Едва же сэр Джон пришпорил коня, стараясь быстрее миновать эти места, небеса над ним потемнели, но не от бега облаков или приближающегося самума, а, скорее, наполнившись чужеродным сумраком, точно на пике солнечного затмения. Странные сумерки вычёркивали из мира и его собственную тень, и тень его коня, а все окрестные здания и гробницы сделались болезненно-серыми, исчезая во мгле, точно призраки.