Царство Гуверон - страница 17

Копыта звонко «цокали» по каменной дороге. Рядом проносились темные силуэты домов. Город мирно спал. Люди, жившие в этих домах даже не подозревали, с чем им предстоит столкнуться всего через несколько недель, а может быть дней. Попаданцы были бичом его королевства. С момента последнего их появления прошло уже много лет, но последствия их визита в его мир до сих пор эхом отзывались в разных уголках королевства.

Вскоре появился нужный объект. В тусклом свете двух фонарей, едва освещавших подъезд к публичному дому, он увидел несколько человек. Они стояли у края дороги и, завидев как королевский экипаж подъезжает к месту, быстро ретировались в глубь спящей улицы. Это место было желанным в любое время суток и года. Не было такого горя на душе, которое не могли бы вылечить прекрасные куртизанки из «Красной вишни». В сердце что-то екнуло. Воспоминания молодости наполнили его разум.

— Мы на месте, сир.

кучер потянул удила на себя и заставил запряженных коней остановиться у самого входа.

Было жарко. Несмотря на поздний час, температура воздуха нисколько не опустилась. Порой ему казалось, что днем было намного прохладнее.

Перешагнув через ступеньку, король поправил воротник своего праздничного костюма и зашагал вперед. Все было до боли знакомо. За столько лет отсутствия его в этом месте, здесь ничего не поменялось. Даже камни в саду остались лежать на прежних местах, будто впитывая своей поверхностью все, что происходило здесь за многие годы.

Дверь оказалась открыта. Это не было странностью — куртизанки закрывались лишь днем, когда особо ревнивые дамы пытались отыскать своих заблудших мужей.

Внутри пахло тюльпанами и чем-то пряным. Аромат настолько был ярким и отчетливым, что невозможно было оторваться от него.

В этот момент женский голос окликнул его. Приятный тоненький голос появился прямо перед ним, и когда Майнстейм смог поднять веки и взглянуть пьяными глазами на источник звука, он внезапно остолбенел.

Перед ним стояла Фрау Катарина. переодетая в легкое сиреневое платье, спадавшее почти до самого пола, она медленно приближалась к нему, пока не оказавшись почти у самого носа, тихо взяла его за руку.

— Ваше удивление, милорд, оно…оно интригует. — голос женщины бил прямо в сердце.

— Я… мы здесь…. дела империи…

Язык заплетался и звуки никак не хотели складываться в отчетливые предложения. Наконец, осознав бесполезность и тщетность попыток, он молча последовал за ней.

— Ваш министр, о да, я знаю, он здесь. На верху, в двенадцатом номере. Не переживайте, с ним ничего страшного не произошло. Местные красавицы знают что ему надо.

Она легонько улыбнулась и повела его на верх.

— Как вы тут оказались? — он смог выдавить из себя этот вопрос, хотя сил потребовалось весьма прилично. — Вы же были на балу.

— Это маленькие женские хитрости, быть там, где тебя не ожидают. Не поймите меня неправильно, я не хотела вас оскорбить, хотя и видела, что мой отказ сесть рядом с вами, вызвал негодование у Его Величества. Просто я знаю какую реакцию это вызовет у ваших придворных. Слухи, сплетни, испорченная репутация, все это так тяжело получить и очень легко потерять. Достаточно одного неверного слова, сказанного в ненужной обстановке, как последствия тут же проявятся на всей будущей жизни. Может для мужчин это не так и важно, но для нас, Фраун, это непозволительно.

Майнстейм слушал ее не отрываясь. В какой-то момент он почувствовал, что готов слушать ее вечно, вне зависимости от того что и как она будет ему рассказывать. В этой идиллии они пробыли еще несколько секунд, пока не остановились у дверей небольшой комнатушки. С той стороны доносились стоны и грубое мужское гоготание.

— Ваш министр там. — она указал на дверь, — когда закончите с ним, мы сможем поговорить с вами тет-а-тет. Ночь длинная, мы успеем обсудить все, что вы пожелаете.

Фрау распахнула дверь и резко толкнула едва живое тело короля прямо к огромной кровати. Крик и женский писк наполнили всю комнату. Две прекрасных женщины повалились в разные стороны и принялись закрывать свои вспотевшие голые тела простыней. В самом центре Майнстейм увидел своего министра. Тучное пузатое тело валялось прямо перед ним и, носясь взглядом по комнате, не знало как себя вести.