Целитель душ. Том 1: Исцеление (СИ) - страница 22

Дракон бушевал в кабинете ректора уже с полчаса. Магистр Тейлин не сводил с меня угрюмого взгляда, а ректор Саомирт нервно барабанил пальцами по столу и разглядывал инкрустированное крохотными белыми камешками и керсийским бархатом пресс-папье.

– Два года из пяти! – рычал покрытый синей чешуёй мужчина. – И это ещё не всё! Ина, подойди ко мне!

Вздрогнув, я вжалась в стену возле входной двери, которую подпирала всё это время, разглядывая пушистый ковёр на полу.

– Адептка Айвери, – Фарейн рявкнул так, что, не посмев ослушаться, я приблизилась к куратору, готовая ретироваться при первой же возможности.

Он развернул меня к себе лицом и, прижав к груди, задрал рубашку, оголяя мою спину. Я забилась в попытке вырваться, из глаз брызнули слёзы, но Фарейн держал крепко.

– Великий Тёмный! – магистр выругался сквозь зубы.

– И я уже боюсь того, что ещё откроется, когда хранитель завершит свою работу, – горько пробормотал дракон и отпустил ткань, но не меня. – Ещё вчера этого не было.

– Я даже не буду спрашивать, как ты об этом узнал, – устало произнёс ректор, покачав головой. – Кайрис, отправляйся к лорду Гейду с отрядом Стерегущих, к нему накопилось много вопросов.

Магистр, проходя мимо, слегка сжал моё дрожащее плечо и скрылся за дверью, а я, набравшись храбрости, собралась было спросить у оставшихся в комнате ректора и куратора, что они увидели на моей спине.

– Там шрамы, – ответила вдруг возникшая рядом со мной Таэши. – От Плети Подчинения. Они были скрыты магией демонов.

Внутри всё похолодело. Об этой Плети ходят легенды, и мысленно я представила, каким месивом должна была выглядеть моя спина после её применения. К горлу подкатила тошнота. Трёх ударов достаточно, чтобы человек и думать забыл о сопротивлении. Три удара – и перед вами в совершенстве вышколенный, готовый выполнять любой приказ раб.

– Сколько? – пересохшими губами спросила я у Тени.

– Десять.

Я вцепилась в рубашку обнимавшего меня куратора, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Десять! Мысли носились в голове испуганными пичугами. Пять лет вместо двух. Десять ударов Плетью Подчинения – это несовместимо с жизнью. Сколько же раз я ходила за Грань в беспамятстве? И почему я всё ещё жива?

– Тихо, девочка, – прошептали мне на ухо. – Уже всё позади, здесь тебе ничего не угрожает.

Тёплая рука Фарейна скользнула по моим волосам, прижимая мою голову к его плечу, даря ощущение защиты и надёжности.

– Десять рубцов, Ранмир, тут не только берсерком согласишься стать, – обратился к ректору мой наставник. – Что ещё в неё вложили за те три года, что были перед пробуждением? Для чего её готовили и зачем это было нужно роду Торану? Я думаю, что необходимо поговорить не только с Роласом Гейдом, но и с несостоявшимися родственниками.

Меня же мучил ещё один неозвученный вопрос: зачем в последний момент дед передумал и отдал меня в Магистериум? И почему-то казалось, что этот вопрос висит в воздухе и крутится у каждого в голове, но никто не осмелится его произнести.

– Фарейн, останься, – наконец произнёс старик с молодыми глазами. – Хранитель, проводи подопечную к её кольцу и проследи, чтобы не натворили бед.

Дракон громко скрипнул зубами, но отпустил, и Таэши подтолкнула меня к выходу. Прежде чем мы с хранителем отошли от закрывшейся двери и в кабинете упал Полог Тишины, до моих ушей долетела фраза:

– Магия демонов в Айлисе. Фар, ты понимаешь, что дело идёт к войне?

Мы с Тенью переглянулись и поспешили выйти наружу, где нос к носу столкнулись со взбешённым Сарастэлем.

– Где ты была? – прошипел шэдоу и, схватив меня за локоть, потянул за собой.

Я даже не пыталась вырваться, лишь бежала следом за широкими шагами, стараясь не упасть. Таэши вернулась в рубин: сейчас опасности от контролёра не исходило. Обогнув здание Магистериума, мы вошли в столовую, которая встретила нас настораживающей тишиной. Сердце ушло в пятки и там замерло, казалось, что даже хранитель затихла в своём Оплоте. Быстро здесь разносятся вести. Теперь все в Магистериум в курсе, что среди них смертельно опасное и неуправляемое существо.

– Ина, – пропела со своего места Фара, – а ты правда целовалась с Ледышкой?