Целомудрие миролюбия. Книга третья. Миротворец - страница 12

Подолгу готовясь к предстоящим испытаниям, он сосредоточенно вникал в суть вещей, людей и нынешнего миропорядка, внедряя первородное миролюбие во все слои общества. И для гения нет ничего невозможного, но много чего запретного ему никогда не познать. Запрещено грехопадение, ложь и зависть, запрещено человекоугодие и лесть, запрещено чревоугодие, страстолюбие и похоть, ему запрещено быть в оковах сих злодейств, ему суждено быть свободным и непреклонным перед земной властью, ибо он есть совесть королей. Обличение и правдивость – вот обоюдоострый язык гения. И с ним будут считаться, он заслужит венец возвеличивания наравне с учителями, кои доступны рабу Божьему.

Безмерно уставший в начале своего служения, он подозревал, сколь много усилий ему предстоит вложить в уста свои, в речь свою спокойную. Неизмерим подвиг сего мученика, ибо каждый дышащий воздухом ополчится против него, считая преступление праведным деянием.

Далее вашему вниманию предстанет довольно обыденная пресс-конференция, на которой соберутся журналисты со всех уголков света, с одной единственной целью раскрыть личность новоявленного бунтаря. В первую очередь ему задали вопрос, касающийся глобализации, какова перспектива мирового порядка слиться в единое планетарное правительство с целью упрощения взаимопонимания и окончания конфликтов на национальной либо религиозной почве. Сей вопрос был Михаилу вполне понятен, отчего он, сидя на стуле посередине зала, ответил, нисколько не уклоняясь от своей правоты.

– Вам должно знать о том, что я выступаю против антихриста, присутствие коего мною отчетливо ощущается. И так называемая глобализация, а по мне обезличивание – есть цель врага рода человеческого. Сейчас многие используют в своей политике термин – разделяй и властвуй. Однако антихрист будет объединять, и властвовать, ведь так проще и надежней.

Следующий вопрос огласил молодой человек со вспыльчивым характером:

– Но не кажется ли вам, что в итоге это приведет к миру на всей земле?

– Меня частенько называют “воинствующим пацифистом”, но это не так. Я человек, предлагающий вам познать миролюбие и ненасилие, заповеданное нам Спасителем.

Далее последовали вопросы и моментальные ответы:

– Вы почитаете себя новым пророком?

– Я глас вопиющий в пустыне. – ответил Михаил.

– Каковы ваши дальнейшие цели?

– Отсрочить то ужасное время войн и истребления христиан, дабы мы не были застигнуты врасплох, чтобы мы были подготовлены к временам последним. Я желаю увидеть новый совершенный мир, в котором будут жить совершенные целомудренные миролюбивые люди. Для этого необходимо лишить зла власти, и необходимо уничтожить как можно больше оружия на земле, в воде и в воздухе.

– Но не думаете ли вы, что ваши действия приведут к ещё более ожесточенным войнам. Либо вы и есть то зло, о котором столь горячо толкуете нам. Ведь желаете принести в мир процветание и порядок, мир, которому уже не нужен будет Спаситель, но лишь миротворец нареченный сыном Божьим?

Перед глазами Михаила замелькали странные тени, они сгущались и расползались, его сердце начало болеть, сие напряжение холодило душу. Но нужно было отвечать на вопросы. Словно на суде он оправдывался правдой, принимая чью-то сторону, отвергал другую, затем делал решительный выбор.

– Я не злодей. Да я грешен, безмерно грешен, но не настолько, чтобы пасть в бездны разврата, предательства и безбожия. Ужели не знаете вы, что антихристианство воцаряется при умножении греха. Я, напротив, борюсь с пороками. Знайте же, я верю в миролюбивого Бога.

– Уверены ли вы в словах своих?

– Достижения докажут.

– Против вас выступают все силы мира сего: государи, мыслители, философы, священники. Нам думается, что это достоверно доказывает вашу идеологическую испорченность.

– Мне достаточно произнести одну строфу из Евангелия, и на том умолкнуть навсегда.

– Что такое война?

– Война самое бессмысленное безумнейшее действие человеческое.

– Кто такие воины?

– Воины – грешники и убийцы, исполняющие преступные приказы.

– Значит ты один хороший?

– Я человечный.

– Тогда скажи, каков я, кто я? – спросила темная фигура, возникшая посреди людей с размытыми контурами.