Цена манильской сигары - страница 15

— Когда цены на бензин повышаются, — говорит глава ассоциации кучеров Манг Горио, — мы не наживаемся на бедности людей. Проезд на калеса стоит семьдесят пять сентаво, а для учащихся — пятьдесят. На калеса может ехать до восьми человек. Среди филиппинцев мало тучных людей, но ведь и лошадки не тяжеловозы. Кроме того, калеса обеспечивают заработок кузнецам (подковывать-то надо), художникам (разрисовывают коляску), ремесленникам, мастерам, делающим сбрую.

Мотоцикл с коляской (трайсикл) — это транспорт мелких чиновников, учителей начальных школ, слуг, которых хозяева отправляют на рынок за покупками, иностранных матросов. «Рубашка», то есть внешний вид трайсикла, приняла все основные краски джипни и калеса, только, конечно, в гораздо меньшем масштабе. Но у трайсикла есть одна отличительная черта — на передке его коляски обязательно должен быть колпак от автомобильного колеса; лучше всего, если на нем будет знак «мерседеса», БМВ или «бьюика». Когда однажды знакомый дипломат спустился утром к своей автомашине и увидел, что на одном колесе нет колпака, он тут же поспешил на рынок. Около рынка всегда скопление трайсиклов. Примчавшись туда в надежде найти свой колпак, дипломат скоро пришел к выводу, что дело это бесполезное, что колпак уподобился иголке, которая затерялась в стоге сена, Поди определи, — какой, из сотен колпаков твой.

Водители джипни, такси, калеса — прежде всего работяги. Хлеб свой они зарабатывают нелегко. Подобно крестьянину, трудятся до седьмого пота. Отсюда к ним всеобщее уважение.

Куда бы в Маниле ни пошел, везде увидишь женщину в ярко-желтой рубашке, похожей на нашу футболку, со словом «Эйд». Если дать точный перевод, — «помощник», но что значит «помощник»? У нее метла и совок. Значит, главное занятие — подметать улицы. Но это не совсем так. Часто эйд берет в руки садовые ножницы, чтобы подстричь газон, лопатку, чтобы посадить в прогалине или, как здесь говорят, на «островке», делящем автостраду пополам, цветы. Эйд хорошо знает город и часто выступает в роли ходячего справочника. Она примет меры в случае пожара, поможет ребятишкам достать выкатившийся на мостовую мяч, эйд называют еще «хранителем манильских улиц», «косметологом города». Она стала неотъемлемой чертой филиппинской столицы.

Чуть только забрезжит рассвет, эйд на своем рабочем месте. В будни и в праздники, в солнечный лень и в дождливый, даже когда обрушивается тайфун и закрываются школы, государственные учреждения, многие предприятия.

В свое время компьютеры подсчитали, что каждый житель Манилы в среднем выбрасывает в день пятьсот граммов мусора, что траву нужно «стричь» минимум раз в два месяца, а цветы высаживать чуть ли не каждый месяц. Норма эйд — пятьсот метров в день. Однако по многим причинам она получает тысячу метров улицы, а то и больше. Можно представить себе объем работ, если учесть, что «косметологи» трудятся главным образом на наиболее оживленных, перегруженных транспортом артериях, в деловых и торговых центрах города. От пыли, выхлопных газов мало помогает прикрывающая рот и нос тряпица, в сезон дождей (а здесь он длится чуть ли не полгода) плащ тоже плохой защитник. У многих и его нет. Отсюда профессиональная болезнь эйд — туберкулез. Нередки случаи, когда они гибнут под колесами автомашин (ведь и эйд, и водителя часто ослепляет либо яркое солнце, либо падающая стенка дождя), от рук бандитов, которые, убегая с места преступления, убивают или калечат свидетеля.

Однажды, листая в библиотеке подшивки газет, я увидел заголовок «День эйд Большой Манилы». За ним следовал рассказ о Ховите Балдомер: она работает на одном из самых трудных участков улицы Эпифанио де лос-Сантос (кстати, одного из своих сыновей Ховита назвала Эпифанио — так глубоко вошла в ее судьбу улица, которую она прихорашивает каждый день). Героиня очерка представлялась мне женщиной жизнерадостной, довольной судьбой, хотя жизнь ее, судя по всему, была далеко не легкой.

Мне захотелось поговорить с X. Балдомер о ее житье-бытье, тем более что адрес в газете был: Макати, баррмо Битого, улица Палаван, 4743. «Баррио» в переводе с испанского означает «деревня». Но я никогда не думал, что попаду действительно в деревню — ведь буквально в двух шагах деловой центр столицы, именуемый «местным Уолл-стритом». И достаточно свернуть с Эпифанио де лос-Сантос не направо, к «Уолл-стриту», а налево, как метров через шестьдесят окажешься в совсем другом, не столичном мире. По бокам узких улочек теснятся хижины, многие под соломенной крышей. Каким-то чудом сохранившаяся речушка придает кварталу еще более деревенский вид. Нет, Балдомер не переехала на новое место, она продолжает жить в домике вместе с восемью детьми, мужем, племянниками. Две, а точнее, полторы комнаты (половина одной из них занята кухонькой и хранилищем для риса, дров и других хозяйственных вещей) разгорожены цветными занавесками.