Цена откровения - страница 3
– Да. Обнаружили ее неделю назад. Утром, когда пришли на работу.
– То есть, получается, вечером она не уходила?
– Получается. Но со слов Насти, такое бывало. Погибшая была старшей среди них по должности. Часто задерживалась.
– Как же покидала банк? Центральные двери в шесть закрываются, – удивила осведомленностью Агата.
– У них имеется запасной выход. Служебный. Пожарный, – внес он несколько уточнений. – Выйти через него можно. Войти нет. Все под камерами. Выход на освещенную площадку. Огороженная территория банка.
– А с этой территории на улицу как?
– Через автоматический шлагбаум.
– Другими словами… – Ресницы Агаты резко взмыли. – Это уязвимое место?
– Никак нет, гражданка Агата. – Он сдержанно улыбнулся. – Аварийный выход и шлагбаум соседствуют с охранным предприятием. Шлагбаум у них совместный. То предприятие охраняется круглые сутки. И у них, кажется, даже имеется договоренность. Они охраняют аварийный выход. Но!
Он помолчал, слегка покачивая головой.
– Знать наверняка не могу. Документов не видел. Настя моя тоже. Это не в ее компетенции.
– Ясно. С этим потом. Давай подробности про погибшую. Как там ее?
Инга Витальевна Голубева трудилась в банке со дня его основания. Ей было тридцать восемь лет. Не замужем, детей нет. Жила отдельно от родителей неподалеку от банка.
– Снимала квартиру или своя – не знаю, – приложил руку к груди Сергей. – Но расположение ее жилья говорит о том, что работа стала ее жизнью. Она была фанатом своего дела, по словам Насти. И трудоголиком. Могла работать без еды, на одном кофе, по двенадцать часов.
– Ценный сотрудник, – рассеянно заметила Агата.
Она повыше застегнула молнию на куртке-косухе. Подняла воротник. И глянула в небо.
Утреннее солнце, не обещавшее ненастья, неожиданно запуталось лучами в плотных облаках. Поднялся ветер. И было понятно: Агата замерзла. Ей не терпелось сесть в машину и уехать. Он и сам был не против сбежать в свою машину. Тонкая весенняя куртка не грела. Но он обещал Насте. Она ему верила.
– Кто обнаружил тело?
Агата открыла заднюю дверь машины. Достала длинный черный шарф и обмотала им шею.
– Уборщица. Она приходит с охранником одновременно. И пока он проверяет системы слежения, она поднимается на лифте и начинает уборку в кабинете управляющего, в приемной, конференц-зале и комнате отдыха. Потом спускается. И…
– Я поняла, – нетерпеливо перебила его Агата. – Она подошла к лифту со своей шваброй, нажала кнопку, двери разъехались, а там тело старшего бухгалтера, как там ее?
– Голубева.
– А там тело Голубевой. Без следов насильственной смерти?
– Без. Она просто сидела в углу кабины. Бумаги по полу. Голова опущена на грудь. Уборщица заверещала. Побежала за охранником. Тот позвонил управляющему. А уже он вызвал полицию. К банку они приехали одновременно.
– Алиби сотрудников никто не проверял, как я поняла. Охранник имел возможность удалить все, что только мог. Времени у него было предостаточно. Из банка вечером через пожарный выход мог выйти любой сотрудник. Потому что – что? – Она заинтересованно глянула на Сергея. Тряхнула длинной челкой. – Правильно, потому что алиби сотрудников никто не проверял.
– Результаты вскрытия указывают на естественные причины.
– Точнее? – Агата требовательно пощелкала пальцами.
– Инсульт. У Голубевой будто бы случались скачки давления, – вспоминал Сергей рассказ Насти.
– Ага… Как удобно… Я возьмусь за это дело, товарищ полицейский. Раз уж вам с Глебом недосуг. – Агата протянула распахнутую ладонь. – Аванс?
Сергей вложил ей в руку конверт. Он не стал ей рассказывать, что на частного детектива такого уровня скидывались родители Голубевой и некоторые сотрудники банка. Все, кто отчаялся узнать правду о смерти старшего бухгалтера.
– В общем, контакты у меня имеются. Адрес твоей девушки тоже есть, – в очередной раз удивила она его, залезая на водительское сиденье. – Предупреди ее, что могут быть звонки в любое время суток. И визиты тоже. Чтобы никаких надутых губ и сцен ревности. Пока…
– Агата, погоди. – Он придержал водительскую дверь. Чуть склонился. – Ты взялась… Почему? Тоже думаешь, что ее убили?