Цена Слова - страница 9

— И не собиралась. — Я попыталась поудобнее устроиться на холодном кожаном диванчике в холле, но мне это не удалось.

— Тем более, понимаешь, ты из-за нас встряла в не очень хорошую передрягу, и уже пострадала. Поэтому хочется, знать…

— Степень своей вины передо мной? — Закончила я за него мысль. Макс явно собирался сказать что-то другое, но потом подумал и только кивнул. — Ну, что ж… вы нисколько передо мной не виноваты. И, если бы мне предложили переиграть случившееся, то я бы почти ничего не изменила.

Наш двор заасфальтировали, и две маленькие лужи у подъезда, в которые я так любила ронять ключи, и еще иногда мыть сапоги, исчезли. Теперь возле подъездов красовалась идеально ровная парковка. Своей машины у меня не было, поэтому парковка мне была не нужна, а вот этих луж почему-то было жалко. И не сказать, чтоб мои сапоги были настолько грязными, или я так сильно любила вынимать ключи из воды, но, будучи по натуре консерватором, очень не любила перемен. Поэтому отсутствие этих чертовых луж, сегодня воспринималось личным оскорблением.

Мы разводились. Это было решено и решение обжалованию не подлежало. Не сказать, что любовь прошла, но убиваться по этому поводу я считала глупым. Вот отсутствие луж меня задело гораздо больше. Развод был делом запланированным. А вот сопровождающие его неприятности нет. Когда-то, будучи влюбленной и окрыленной мечтами, я прописала молодого мужа в свою квартиру. Нет, он совершенно не претендовал на нее при разводе. Мы сохранили нормальные отношения, и он меня не собирался лишать жилья. Даже и по закону. Но было одно но. Он был заядлым картежником. И, собственно по этой причине мы и решили вычеркнуть из жизней друг друга. Но теперь он был должен выплатить очень большую сумму, и даже стоимость моей квартиры ее не покрывала. И что делать дальше я не представляла. Потому что, половину квартиры заберут в стоимость долга, но квартира не кусок колбасы, ее нельзя разрезать пополам, одну половину отдать, а вторую съесть самой, и жить мне после раздела имущества явно будет негде. Надо признаться, юридически я не очень подкована, и возможно, дело обстояло не совсем так, но мне ситуация виделась именно в таком свете.

Я крутила ключи в руках, и совершенно не представляла, куда теперь буду их ронять. Определенно, эти лужи были моим любимым местом во дворе.

— А потом? — Макс оказался замечательным слушателем, он не перебивал, не жалел меня, и не объяснял где я не права.

— А потом мне помогла старая подруга. Она одолжила мне денег. Квартира осталась за мной, я без проблем выписала мужа, и оставшуюся сумму он как-то набрал сам. А я за деньги должна была исполнить одну ее просьбу. Любую, какой бы глупой она мне не показалась. И я дала слово.

— Очень интересно. — Макс крутил в руках телефон во время всей нашей беседы. Я вначале даже не обратила внимания на это, а потом присмотрелась повнимательнее. Это был не просто телефон, трубка для звонков, это был практически компьютер, я про такие только слышала.

— Ты записывал? — Я скорее сказала, чем спросила.

— Разумеется. Думаю, Саше надо будет послушать. А при нем ты вряд ли будешь такой разговорчивой.

— Действительно. Не люблю жаловаться.

— Да, такую историю закрутила. — Макс продолжил крутить в руках телефон, но теперь я была уверена, что не записывает наш разговор. — Скажу тебе как юрист, твой долг — полная ерунда. Любой хороший юрист легко бы тебе отсудил твою квартиру обратно. А вот в чем Ольгина выгода в вашей женитьбе надо еще разобраться. Собственно, Саша сейчас с этим и разбирается.

Мимо нас на бреющем полете пролетел слоник. В руках у него был самолетик, который, пережив пару воздушных катастроф, уже не мог летать, но вполне мог быть выставлен в музее.

— Галя, а мы будем раскрашивать самолет? — В этот раз Вадик приземлился сам и приземлил самолетик довольно аккуратно.

— Нет, Вадик, — ответил за меня Макс, — мы сейчас с тобой пойдем домой, нам пора кушать, а самолетики вы будете разукрашивать потом, когда Галя домой приедет.

— А когда Галя домой придет? — требовательно вопросил слоник.