Цена свободы – атомная бомба - страница 34

Другой случай: два заключенных предъявили опрессовку батареи, изготовленной для холодильника базы ОРСа. Но в чугунном колене выявился свищ, т.е. хотели сделать «туфту». По этому случаю я сделал замечание Ивану Андреевичу, и буквально через несколько минут те двое, изрядно потрёпанные, пришли просить прощения. Бригадир проводил чёткую, принципиальную позицию – дабы не испортить отношения с техническим вольнонаемным персоналом – работодателями, и обеспечить для бригады надёжные зачётные проценты!

Бригадир обязательно в течение рабочего дня проверял работу звеньев из заключенных, интересовался у мастеров-вольнонаемных, как исполняются их задания и указания, проверял работу «камбуза», где заключенный– бывший боцман готовил обед для бригадиров.

Как-то в приватной беседе Иван Андреевич рассказал о жизни своей. Первый срок – 12 лет – он получил в Саратове за ограбление сберкассы (может быть, это преувеличение), а в лагерь в наш город его этапировали с Севера. Там, по его словам, за непримиримое противостояние лагерным «блатным», которые обирали «работяг», он был ими приговорён к смерти. Но когда двое исполнителей пришли с топорами «по его душу», он в схватке одного зарубил, а второго ранил. Получил дополнительный срок. Несмотря на его прошлое, он по-своему заслуживал уважения за нетерпимость к несправедливости, за принципиальное, деловое отстаивание интересов бригады и заботу о бригадниках.

Когда с уменьшением объемов работы с механической базы монтажной конторы-13 были сняты заключенные, Иван Андреевич водил бригаду из лагеря на Карьере, и там (по-видимому, за его прямолинейный характер) его чуть также не лишили жизни, но он спасся, запрыгнув в предзонник. Это был способ спасения: заключенный в предзоннике ложился на землю, а в лежащих охранники стрелять не имели права. О дальнейшей судьбе Ивана Андреевича мне не известно.

Написано собственноручно – март 2004 г.

С выходом директивных документов партии и правительства по корректировке исправительно-трудовой политики, основной сутью которых было введение системы зачетов рабочих дней и оплаты труда заключённых в денежной форме, как меры стимулирования, в исправительно-трудовых лагерях и колониях появилась проблема: как обеспечить работой всех желающих получать зарплату за свой труд. В ГУЛАГ МВД СССР стали поступать жалобы и заявления от заключённых с просьбой обеспечить их работой по специальности.

С целью исключения поступления подобных жалоб, ГУЛАГ направил 5 ноября 1951г. на имя начальников ИТЛ распоряжение о рассмотрении поступающих жалоб на месте и принятии решения об удовлетворении ходатайств заключенных в зависимости от наличия приобретенной специальности, а также исключении направления таких жалоб, минуя администрацию лагеря[64].

Однако на одном энтузиазме и временном порыве, вызванном введением заработной платы, рост производительности труда долго не продержался. 22 октября 1951 г. вышел приказ Министра внутренних, в котором были проанализированы результаты работы ИТЛ и колоний МВД СССР по выполнению постановления Совета Министров от 13 марта 1950 г.. В приказе отмечались серьезные недостатки в работе штабов трудового соревнования и аппаратов культурно-воспитательных отделов. Особое внимание обращалось на невыполнение норм выработки и отказов от работы, которые составляли высокий процент. Министр потребовал, кроме мероприятий по повышению эффективности трудового использования заключенных, активизировать работу по внедрению в производство и строительство передовых методов труда, по поощрению изобретателей и рационализаторов, а также одобрил практику передачи механизмов и оборудования под личную сохранность заключенных. Приказом были введены «Указания по руководству трудовым соревнованием среди заключенных в ИТЛ и колониях МВД»[65].

К 1952 г., несмотря на проводимую работу, в ИТЛ строительства № 514 производительность труда заключенных снизилась и считалась неудовлетворительной. За год она составила 95,9%, а 40,5 % заключенных не выполняли производственных норм.

Таблица 20