Цена свободы - страница 25

Проснулась рано утром, так как спать легла часов в семь или восемь вечера. Ким еще спал. Я тихонько встала и пошла в душ. Честно говоря, выходить от туда не хотелось… А затем я вспомнила, что мне обещали свободу действий, потому надела вчерашнюю одежду и пошла на улицу.

Не знаю, действительно ли Ким не заметил, что я ушла или дал время все обдумать, но вышла из отеля я беспроблемно. На ресепшее мне рассказали, как пройти к самому живописному месту Армира, где там с высоты тысячи метров над уровнем моря можно понаблюдать как прямо под горой течет глубоководная река Каноток.

Это оказалось в двух минутах ходьбы от отеля. Уже расцвело, так что дойти я смогла без приключений. Стоя там и вдыхая морской воздух, я чувствовала себя так спокойно и умиротворенно.

Нет, нельзя лгать себе. Я люблю Кима и хочу быть с ним, но не могу его простить и никогда не прощу. Я никогда не смогу отпустить его и подпустить близко тоже не могу. Думаю, меня не сколько раздражает его присутствие, сколько, что я не могу справится со своими чувствами.

Черт! Но почему я не люблю Артема!? Я бы могла уехать с ним и была бы счастлива, наверное спустя какое-то время… Но я его не люблю… Не знай я, что такое любовь, возможно и смогла бы с ним уехать, но не сейчас…

-Я думал, ты решила сбежать…- услышала я голос Кима в полуметре от себя. - Знаешь легенду про Каноток? Много лет назад один пастух любил девушку богатого купца. Так как пастух был беден, купец не одобрил брак. С горя, пастух сбросился в небольшое озеро и умер. Любимая нашла его бездыханное тело и проплакала до конца своей жизни... Затем на месте озера появилась глубоководная река, располневшая от слез девушки. А сама девушка превратилась в гору Алая, что в переводе с местного языка переводится как плачущая, на которой мы сейчас стоим. Вот такая грустная история...

-Ты снова нарушаешь мою свободу действий.- грубо сказала я, но муж так и не ответил. - И мне плевать на какие-то слезливые легенды.

Я слышала, как тот не спеша подходит и облокачивается на прутья рядом со мной. Мы вместе встречали рассвет, это должно быть мило, но…

-Здесь хлипкие прутья, можно легко упасть через них. Как власти такое разрешают? Нужно решить этот вопрос.- рассуждал тот, а затем повернулся ко мне и требовательно спросил.- Знаешь, когда ты сказала, что согласна остаться со мной, я подумал, что это из-за чувств или потому что ты смогла меня простить. Сейчас же я вижу, что это не так.- я в изумлении посмотрела на него и тот горько усмехнулся.- Да, знаю, я заманивал тебя деньгами, но был уверен, что ты услышишь в этом намного больше. Я готов принести все к твоим ногам, лишь бы ты меня простила. Я готов упасть к твоим ногам… Хотя я давно там… -  и он реально рухнул на колени передо мной, а в его глазах было столько печали, что мне стало не по себе.- Я думал, что не важно какой ценой я верну тебя себе, но теперь понимаю, как ошибался… Ты ненавидишь меня, не разговариваешь, избегаешь… Тебе даже неприятно спать со мной в одной постели. Это меня убивай…- он устало потер переносицу, а затем встал и задал главный вопрос.- Скажи, зачем ты тогда выбрала меня?

- Потому что я …- «беременна» хотела сказать я но не успела.

Раздался выстрел, птицы разлетелись…

Я посмотрела на лицо Кима и прочитала там безысходность и отчаянье. Но у него такого не бывает, ведь он крепость, скала, надежная опора!..

Новый выстрел…

Из губ мужа вылетает душераздирающий стон и он падает на землю. Наконец, я замечаю, что его ноги простреляны.

-Боже мой, Ким!- я аккуратно затаскиваю мужа к себе на руки и испуганно озираюсь по сторонам.- Пожалуйста, держись!.. Что же делать!?

Снова выстрел…

Из живота Кима течет струйка крови…

-Любимая, спасибо тебе за то, что ты заставила почувствовать меня. Я никогда не думал, что люди могут чувствовать нечто подобное. Я люблю тебя больше жизни.

-О чем ты говоришь! Не смей прощаться! Ты нужен мне!- захлебываясь слезами, шептала ему я.

-Попытайся простить меня, прошу.- с затуманенным взглядом, молил тот. - Это сейчас самое главное для меня. И не плачь, а то превратишься в новую гору. - он изобразил некоторое подобие улыбки и, о ужас, закрыл глаза!