Цереус - страница 35

Вика, шагнула в воздух. Никогда, она еще не чувствовала, столько свободы и не была столь спокойна, как в том момент, когда ее тело приобрело невесомость.

Виктория открыла дверь и, закрыв глаза, шагнула в детскую комнату. Одной рукой она придерживалась за стену, а второй сжимала трость. После того, как она упала с третьего этажа, девушка сломала ногу и вот уже третий месяц хромала.

Вика оглянулась, кроватка аккуратно прибрана, игрушки разложены по полкам, кукольный домик и гигантские зверюшки, продолжали ждать свою маленькую хозяйку. Вика не заходила в ее комнату с того дня как произошла трагедия. Но, сегодня был особенный день.

Вика подошла к столику и взяла в руки золотую рамку с фотографией дочери. Слезы побежали по ее щекам. Девушка опустилась в кресло, почувствовав, что в бок, что-то уткнулось. Она пошарила рукой и достала белую мышь, с красным бантом и улыбкой напоминающей кусочек сыра. Прижав игрушку к лицу, девушка зарыдала. Дверь тихо открылась и вошла Валерия.

— Прости, — она опустила голову, — я думала, что здесь никого нет.

— Проходи, — Вика быстро смахнула слезы.

— Ты не должна прятать свои слезы, — Лера опустилась перед ней на колени. Она обняла ноги сестры и положила голову ей на колени. Вика дотронулась до ее волос, как когда-то в детстве, когда они остались совсем одни.

— Сегодня, особенный день, — тихо произнесла Вика.

— Я знаю.

— Сегодня ей исполнилось бы четыре года, — Я принесла ей подарок.

Вика опустила руку в карман и достала маленький медальон.

Лера посмотрела на золотую вещь, потом перевела встревоженный взгляд на сестру. Девушка взяла ее руку в свою и прижалась к ней щекой. Вика сжала пальцы в кулак.

— Они найдут ее, обязательно найдут, потому что она жива, я чувствую это всем сердцем. Я слышу ее!

Валерия закивала головой.

— Дима часто вспоминает Алину.

— Правда? — Вика перевела взгляд на сестру. — И, что же ты ему отвечаешь?

— Я не знаю, что ему говорить, он умный мальчик все сам поймет.

— Я никому не разрешу думать, что Алины больше нет. Она вернется! Они найдут ее! Он вернет мне дочь!

Валерия обняла сестру, и Вика громко зарыдала. Она крепко обняла ее, прижавшись к плечу, и казалось, что ее слезы никогда не остановятся. Лера погладила ее по золотым волосам и закрыла глаза, она не могла тоже расплакаться, ведь сейчас она нужна сестре. А Лере, так хотелось быть хоть кому-нибудь нужной.

— Я стучался, никто не ответил, — в кабинет вошел Борис. Александр Сафин оторвал взгляд от окна и повернулся к другу.

— Извини, я не слышал.

— Как дела? — Борис опустился в кожаное кресло. — Как Виктория?

— Ей уже лучше. Она сейчас в комнате дочери. Зашла туда первый раз после того как Алины не стало.

— Ты говоришь, так, словно прекратил поиски.

— А, что искать? Ни одной зацепки. Я так сильно устал, — Алекс закрыл глаза.

— Ты нужен Вики. Вам, обоим нужно много сил, чтобы сейчас пережить трагедию.

— Да, — Сафин посмотрел на друга, — А, как у вас с Лерой. Ты говорил, что она уходит.

— Уже ушла. Скорее всего, переедет к вам, жить ей все ровно негде.

Александр кивнул и откинул голову на спинку своего большого кресла. Он задумался. Сегодня его дочери, могло исполниться четыре года. Он вдруг вспомнил, как ни они так давно играли с ней в прядке, как они бегали вокруг бассейна, как строили замки на песке, как он подкидывал ее совсем маленькую, почти до потолка, и ее звонкий смех до сих пор звучал в его сердце.

Александр вспоминал тот день, когда Виктория незаметно вошла в его жизнь, сперва, он просто хотел забыть Анжелину. Позже, он не мог понять, что с ним происходит, маленькая Виктория завладела его мыслями, а потом сердцем. Они познакомились во Франции, когда Виктория представляла коллекцию своей новой одежды, а он уехал, чтобы забыться и не думать о ней, он уехал, потому что узнал, что Анжелина умерла.

Он не мог полюбить Викторию, так же сильно, но дочь стала, для него смыслом жизни.

— Ты, думаешь о дочери? — Спросил Борис.

— Да, я теперь всегда буду о ней думать. Я бы все отдал, чтобы вернуть ее.

— Ее, тело ведь, так и не нашли?

— Нет. Это так ужасно, — Александр закрыл лицо руками. — Так, ужасно для всех!