Церковь и олигархия в Латинской Америке 1810—1959 - страница 16
В Мексике после казни Идальго борьбу за независимость возглавил другой священник — метис Хосе Мария Морелос-и-Павон, которого Андрэ называет «зловещим попом», восставшим против церковной власти. Политические идеи Морелоса, отмечает Андрэ, были, как и его предшественника Идальго, «чудовищной смесью теократии, неумной нетерпимости, демагогии и коммунизма»>40.
Морелос, учитывая кампанию клеветы, проводившуюся против него и других патриотов, выступал как ортодоксальный католик. Конгресс в Чильпансинго, созванный по его инициативе в ноябре
1813 г., не только провозгласил католическую религию единственно законной и призвал всех мексиканцев «блюсти чистоту католической веры, ее догм и охранять ее монашеские ордена», но и восстановил иезуитский орден>41. Принятая затем в Апатсин-гане патриотами первая конституция Мексики (22 октября
1814 г.) провозгласила единственной религией Мексики католическую. Морелос, как и другие вожди движения за независимость, неоднократно подчеркивал свое уважение к религии, к церковным обрядам и традициям. И тем не менее его постигла та же участь, что и Идальго: церковная иерархия преследовала его с не меньшим ожесточением, чем его предшественника. Прелаты утверждали, что Морелос — враг церквй, безбожник и антихрист, «с рогами и копытами».
Церковная верхушка была сильно обеспокоена тем обстоятельством, что правительство, возглавляемое Морелосом, смещало происпанских священников, назначало на их посты преданных патриотам людей, учредило пост генерального викария армии патриотов, т. е. создавало свою собственную церковную иерархию. Такие действия, по мнению церковных властей, могли привести к возникновению национальной церкви, независимой не только от Испании, но и от папского престола.
Епископ Пуэблы, выражая мнение мексиканского епископата, писал в связи с этим, что указанные действия патриотов показывают, что опп хотят установить схизматическую церковь.
2 ноября 1815 г. Морелос был взят в плен испанцами. Его доставили в Мехико и поместили в тюрьму инквизиции. Не теряя времени, генеральный инквизитор Флорес предложил свои услуги вице-королю Кальехе: «Участие трибунала инквизиции (в преследовании Морелоса. — И. Г.) могло бы быть очень полезным и способствующим чести и славе божьей, интересам короля и государства и, возможно, наиболее действенным средством для прекращения восстания и достижения неоценимого блага усмирения королевства и отречения восставших от их ошибок» >42.
Вице-король передал Морелоса инквизиции, которая объявила его «еретиком и распространителем ереси, гонителем и преследователем церковного начальства, осквернителем церковных таинств, раскольником, развратником, лицемером, неисправимым врагом Христа, поклонником еретиков Гоббса, Гельвеция, Вольтера, Лютера и им подобных прокаженных авторов, материалистов и атеистов, предателем бога, короля и папы» >43. Инквизиция предъявила ему обвинение из многих пунктов>44.
Трибунал инквизиции осудил Морелоса на пожизненную каторгу. Это было отвратительным лицемерием со стороны инквизиторов, они знали, что Морелосу не миновать смерти. Переданный ими же военному суду Морелос был приговорен к расстрелу и казнен 14 дней спустя после пленения испанцами. Всего две недели понадобилось инквизиции и военным властям, чтобы провести два процесса — духовный и светский — и расправиться со своей жертвой.
Иезуит Куэвас пытается оправдать церковную иерархию, осудившую Морелоса. Но если по отношению к Идальго он мог утверждать, что мексиканская инквизиция не имела права его судить, ибо в Испании она была распущена, то в отношении Морелоса даже этого слабого аргумента у него нет. Ведь инквизиция с одобрения папского престола была восстановлена в Испании приказом Фердинанда VII от 30 декабря 1814 г. Таким образом, ее мексиканская ветвь, осуждая Морелоса, действовала уже на «законном» основании. Тем не менее Куэвас утверждает, что мексиканская инквизиция продолжала оставаться «фиктивным» институтом, за деятельность которого церковь «не несла и не несет ответственности» >45. Но факты есть факты, и, как бы ни изощрялся иезуитский историк, они показывают, что церковная иерархия, включая инквизицию, стояла на стороне колонизаторов, помогала нм, участвовала в истреблении патриотов. Нельзя не согласиться с мнением американского историка католицизма Дж. Дж. Кеннеди, который пишет: «Нынешние апологеты готовы преуменьшить злополучную деятельность инквизиционного трибунала, ставя под сомнение его юридическую основу. Сомнение, возможно, обоснованное, однако оно не изменяет того факта, что деятельность Морелоса и Идальго подверглась (церковниками) осуждению, а не одобрению»