Церковь и олигархия в Латинской Америке 1810—1959 - страница 18

Эти события вызвали большую растерянность у мексиканских властей, которые опасались, что связь Мексики с метрополией приведет к осуществлению демократических свобод, провозглашенных конституцией 1812 г. Церковь и действовавшие с ней заодно колониальные власти предпочитали скорее отделиться от Испании, чем согласиться на проведение реформ, к которым их обязывала конституция 1812 г. Именно такое решение приняла влиятельная группа прелатов во главе с испанскими священниками Монтеагудо, Барсена и Лопесом Браво-и-Пименталь.

В начале 1821 г. на совещании в столичном монастыре Ла-Професа, па котором присутствовали в числе других инквизиторы Монтенегро и Тирадо, а также Итурбиде, было решено порвать с либеральным правительством Испании и провозгласить независимость Мексики. Политическая программа заговорщиков была сформулирована в Игуальском манифесте, названном так по имени местности, где он был обнародован Итурбиде 2 марта 1821 г. Манифест провозглашал католическую религию государственной, запрещал исповедание любой другой религии и обеспечивал церкви все привилегии и особые права («фуэрос»), которыми она пользовалась при колониальном режиме.

В результате произведенного переворота власть перешла к регентскому совету, в который вошли наряду с Итурбиде священники Барсена и Лопес Браво-и-Пименталь. Последние надеялись превратить Мексику в монархию во главе с Фердинандом VII или одним из его отпрысков и тем самым сохранить в ней существовавшие при колониальном режиме порядки.

5 июля 1821 г. Лопес Браво-и-Пименталь в послании к Фердинанду VII писал, что «никто из американцев и европейцев не может наблюдать хладнокровно деспотизм (кадисских) кортесов и отсутствие у них набожности и веры, с которыми они лишили ваше королевское величество суверенных прав с тем, чтобы разрушить королевство и католическую религию. Поэтому господа офицеры, стоящие на страже прав своего католического монарха, восстали со своими войсками и провозгласили независимость от кортесов и их конституции для обеспечения вашему величеству этих владений и просят вас или одного из вашей семьи прийти править ими, только так Америка обретет спокойствие и сохранит свою религию» ^>50.

Убедившись, что ни Фердинанд VII, ни один из его отпрысков не захотел управлять мексиканцами, Лопес Браво-и-Пименталь в опубликованном в Испании 30 марта 1822 г. заявлении вновь повторил, что «деспотизм кортесов — вот причина потери Америки и провозглашения ею независимости, ибо было невозможно терпеть плохое правительство, основанное на конституции, его безбожных и кощунственных декретов, аннулировавших набожный и апостолический трибунал священной инквизиции, который поддерживал права трона и церкви, а также ликвидацию мо-пашеских орденов во главе с отцами-иезуитами, являвшимися опорой католической веры и религии в Испании и в Америке» ^>51.

Таким образом, страх перед демократическими преобразованиями в метрополии п желание во что бы то ни стало сохранить политическое влияние и привилегии, которыми пользовалась церковь в колониальный период, побудили мексиканских церковников и их союзников — креольских олигархов пойти на разрыв с Испанией.