Чалдеронские монахи - страница 3

Какая чудовищная магия, какое проклятье вернули к жизни эти кошмарные создания?

Луиза добралась до пляжа. Она сбилась с пути и оказалась на высоком обрыве, а внизу, на воде, примерно в трех четвертях километра от нее покачивались рыбацкие суденышки.

Луиза громко закричала и бешено замахала руками. И действительно привлекла таким образом внимание рыбаков. Ее стройная фигура четко вырисовывалась в лунном свете на вершине обрыва.

— Ну помогите же мне! — кричала девушка. — Спасите меня! Мертвые восстали из могил и хотят меня убить. Помогите, избавьте меня от мучительной смерти.

Она скатилась по крутому склону и выбежала на песчаную косу.

Кровожадные всадники отставали лишь на несколько сотен метров.

— Помогите! — еще раз взмолилась Луиза. — Во имя Господа, помогите.

Но ее крики и мольбы не тронули рыбаков. Ничто на свете не заставило бы их бросить якорь ночью на проклятом острове Чалдероне. Они перекрестились и безучастно наблюдали, как монахи догнали девушку и спешились.

Рыбаки сняли с голов вязаные колпаки. Луиза потеряла сознание. Она уже видела, как скелеты наклонились над ее обнаженным телом, и не почувствовала ни их рук, ни их зубов. Бледная и молчаливая, лежала Луиза на залитом лунным светом песке.

— Вы ищете девушку по имени Луиза?

Высокий широкоплечий итальянец кивнул головой. Его черные волосы вились, черты лица были четкие, словно вырезанные на деревянной скульптуре, но носили несколько женственный характер.

— Луиза моя невеста. Вы что-нибудь знаете о ней?

— Нет. К сожалению. Я сам ищу одного парня. Его зовут Фрэнк Симмс. А мое имя — Харвей Сондра, я служащий одной из американских туристических контор. Мой коллега Фрэнк Симмс, объезжая с инспекцией отели побережья, обещал встретиться со мной в этом месте.

— Странно. Моя невеста снимала номер тоже в этом отеле, и никто не может сказать мне, где она теперь.

Мужчины побеседовали еще некоторое время. Около десяти часов вечера они встретились возле маленькой деревеньки Рагуза и направились в гостиницу «Сараево». Антон Дворжак, владелец этого заведения, смог лишь сказать, что Фрэнк Симмс и Луиза Гилджиа вчера покинули отель вместе и больше не появлялись.

— Надо сообщить в полицию, — предложил Харвей Сондра.

Но итальянец был, кажется, невысокого мнения о способностях полицейских.

— Лучше спросим в порту, — решил он. — Возможно, они взяли напрокат лодку и попали в аварию во время вчерашнего шторма.

Мысль о том, что его невеста села в лодку с другим мужчиной, взбесила Тино Салварина.

Стоял погожий летний денек. Молодые люди спустились по узким переулкам рыбачьей деревни к порту. Море было темно-голубым, как на почтовых открытках. У причала стояли, покачиваясь, лодки и катера.

Харвей Сондра спросил седого и бородатого рыбака в заплатанной рубахе, где дают напрокат моторные лодки. Тот с готовностью описал дорогу и назвал имя хозяина лодочной станции.

Парни вышли на пирс, навстречу им звучала югославская, английская, итальянская речь. Тут как раз к причалу гордо подлетели два катера. Худой мужчина в капитанской фуражке и темноволосый парнишка закрепили на пирсе канаты.

Они поднялись по деревянной лестнице.

Харвей Сондра приветливо поздоровался.

— Взять лодку напрокат можно только у вас? — спросил он мужчину в капитанской фуражке.

Тот отрицательно покачал головой.

— Нет. Там, на молу, живет Ювичек. Но его единственная моторная лодка в ремонте: неполадки с мотором. Еще есть Хавра, но у него все лодки с веслами. На какое время вам нужна лодка?

— Для начала я хотел бы узнать, не брал ли вчера у вас лодку рыжеволосый мужчина и молодая женщина?

Моряк внимательно посмотрел на обоих мужчин: на долговязого американца и кудрявого итальянца.

— Нет, — ответил он после некоторого замешательства. — Вчера я вообще не появлялся на причале.

— Он врет, — возразил Тино, — красная дамская сумочка, лежащая рядом с рулем вон на той лодке, принадлежит моей невесте.

— Послушайте, вы, — взорвался моряк. — Что это значит? Почему я обязан знать, откуда взялась здесь эта проклятая сумка? Я сдавал эту лодку одному стоящему парню и…

Он умолк, слишком поздно заметив свою ошибку. Перед ним стоял Харвей Сондра. А Харвей Сондра имел рост метр девяносто, весил девяносто пять килограммов и обладал хорошо тренированным телом — он мог не только блестяще играть в теннис. Его открытое симпатичное лицо, обрамленное светло-русыми волосами, постоянно озаряла приветливая улыбка. Но по желанию он мог производить впечатление чрезвычайно опасного типа — и это был тот самый случай. Лицо его внезапно потеряло свою доброжелательность, и Сондра стал как-то старше и строже.