Чапаев - страница 9

Возможно, что юношеский бунт действительно произошел: Чапаеву надоела торговля (и не только из-за необходимости обманывать), работать вместе с отцом, человеком, мягко говоря, с непростым характером, тоже не очень хотелось. Не исключено, что, наслушавшись рассказов бурлаков и других работников, которые кочевали по Волге в поисках заработка или легкой жизни, юный Василий поддался обаянию рассказов о другой, не связанной с тяжелым повседневным трудом жизни, и отправился путешествовать по Волге. Похожие истории не раз рассказывал, например, Максим Горький.

Впрочем, вероятен и другой вариант: монолог о певунье и красавице Настеньке звучит вслед за явно вымышленным рассказом о своем «благородном» происхождении от тайной связи дочки казанского губернатора и цыгана и также может быть одной из чапаевских мистификаций.

Так или иначе, в 1908 году Василия призвали на действительную службу в армию, но меньше чем через полгода он вернулся домой. По одной версии, его списали по здоровью, из-за появившегося на глазу бельма, по другой — признали неблагонадежным из-за брата, которого призвали в армию тремя годами раньше и казнили за антиправительственное выступление. Иван Кутяков писал, что Чапаев вернулся домой унтером, но это явное приукрашивание способностей нашего героя к военной службе: в унтер-офицерские учебные команды в мирное время отбирали только после полугода солдатской службы, а затем начиналось длительное обучение. Так что в то краткое пребывание в армии младшим командиром Чапаев стать не мог. Обстоятельства смерти старшего брата Чапаева Андрея пока не разгаданы: по версии Евгении Чапаевой, его расстреляли за подстрекательство против царя в 1908 году, но подтверждающие эту версию документы пока не обнаружены. Версия же о том, что после казни Андрея жандармы потребовали от Ивана Степановича отсидеть срок в тюрьме за сына и при аресте убили одну из дочерей, выглядит малоправдоподобной: отец может отвечать за малолетнего сына-гимназиста, но никак за взрослого солдата. Кроме того, жандармы и полицейские в те годы не имели штатных дубинок, для «успокоения» буйных предписывалось использовать холодное оружие в ножнах. Представить же, что служители правопорядка носили при себе самодельное, не предусмотренное уставом снаряжение трудно.

Вскоре после возвращения со службы Василий заявил, что хочет жениться. Его избранницей стала дочь священника Пелагея Метлина. Иван Степанович выбор сына не одобрил, в гневе топал: нечего крестьянскому сыну связываться с поповской дочкой.

Несколько дней отец и сын не разговаривали, но затем Иван Степанович предложил Василию жениться на соседской дочери. Но Василий был тверд: если не дадут ему жениться на любимой Пелагеюшке — лишит себя жизни. Иван Степанович предпочел уступить: он знал, что сын унаследовал его твердость и упорство и не привык бросаться словами.

Младшая дочь расстриженного священника была местной красавицей, мечтой многих парней: длинная темно-русая коса, ямочки на щеках, к тому же певунья и плясунья. Родители с той и другой стороны были против свадьбы, но Василий и Пелагея их не послушали и в июле 1909 года обвенчались без родительского благословения.

Через год, в августе 1910 года, у молодых родился первенец — сын Александр. Жили они с родителями Василия, перспектив на строительство своего дома пока не было. Заработки в Балакове снизились после строительства железной дороги, на которую теперь приходилась значительная часть хлебных перевозок.

В 1912 году родился второй ребенок — дочь Клавдия, и, чтобы прокормить семью, Василий взял ссуду у сестры Пелагеи и открыл мастерскую по ремонту сельхозинвентаря. Первые месяцы были удачными: молодой Чапаев вернул ссуду и расплатился с долгами, но затем дела пошли всё хуже, и вскоре мастерскую пришлось закрыть.

Пелагея придумала новый способ поправить материальные дела семьи и упросила отца взять Василия в его иконописную мастерскую. Василий сначала отнекивался, говорил, что не крестьянское это дело, но затем согласился, понимая, что ремесло иконописца приносит пусть и небольшой, но постоянный доход. Он быстро освоил новое занятие и научился реставрировать иконы. Отец Пелагеи понял, что может отдохнуть на склоне лет, и поручил все дела — изготовление новых и восстановление старых икон — своему зятю. Тот был ценнейшим работником: трудился на совесть и не пытался присвоить себе ни единого гроша, выполнял все работы, а полученные доходы делил поровну.