Чарующая мелодия - страница 12

— Неспокойно.

— А вам не приходило в голову, что, возможно, я могу вам помочь выпутаться из неприятностей?

— Конечно, можете, мисс Коннорс. Можете запустить в них своим роялем.

Глаза у Челси сузились, и тут ее словно прорвало.

— Мне ни к чему швыряться роялем, мистер Норт. Для этого у меня есть саксофон. — Она мельком взглянула на деньги, которые он по-прежнему держал в руке. — А он не продается. Как не продается ни моя преданность, ни мое время, ни моя дружба, так что суньте деньги обратно в карман и позвольте мне закрыть за вами дверь.

Зик невольно сжался, словно от удара.

— Послушайте, — проговорил он в напряженной тишине, установившейся после словесного всплеска Челси. — Я устал, расстроился, целые сутки пытаясь узнать, насколько серьезно влип мой брат. В конце концов, какое мне дело до ночного клуба, который охраняют как зеницу ока. — Он оборвал себя на полуслове, плотно сжав губы и проглотив остаток фразы. — Извините, — произнес он голосом, не выражавшим ничего, кроме слепой покорности судьбе. — Валяйте. Закрывайте дверь. — Привалившись к деревянному поручню перед входом, он запрокинул голову и закрыл глаза.

Челси ухватилась было за деревянную раздвижную дверь, однако гнев, подмывавший ее хлопнуть дверью у него перед носом, как рукой сняло Она окинула взглядом его обмякшее тело, горькие морщины, избороздившие лицо, распухшую челюсть. Вспомнив, что ей рассказывал Билли — что-то о семье, взявшей их с братом на воспитание, — она почувствовала, как ее захлестнуло чувство более сильное, чем гнев, и более важное, чем взаимная неприязнь.

Нельзя же нравиться всем. Она это понимает. Она понимает это, черт побери! Она уже давно научилась мириться с безотчетным желанием прийти на помощь каждому нуждающемуся, с кем бы ни сталкивалась в жизни. Зику Норту ее помощь не нужна. Ему не нужны ее наблюдения, вынесенные из постоянного общения с Билли, не нужны ее связи, он даже не захотел зайти в дом, когда она предложила ему переждать дождь. Ради всего святого, неужели она не знает, когда надо уступить? Она на миг прикрыла глаза, пытаясь разобраться в обуревавших ее чувствах.

Внезапно налетел шквальный ветер, и в комнату ворвался дождь. Стоя на пороге, она чувствовала, что продрогла и промокла. Зик Норт вымок до нитки, рубашка прилипла к его широким плечам и груди, брюки из бумажного твида облепили бедра, а с волос стекала дождевая вода.

У Челси вырвался протяжный, смиренный вздох.

— Я закрою дверь, — наконец сказала она слегка хриплым голосом, — если вы сначала войдете.

Он нахмурился и взглянул на нее так, будто у него в голове не укладывалось, что он все правильно понял.

Челси отступила.

— На кухне, кажется, есть немного виски. Я приготовлю вам выпить.

По выражению его лица она не могла понять, принял он ее приглашение или отверг. Затаив дыхание, боясь в глубине души услышать отказ, она заставила себя выпустить дверную ручку и, повернувшись, пошла на кухню.

Наморщив лоб, Зик Норт смотрел ей вслед, пока она шла через большую, просторную комнату по полу, выложенному досками из твердых пород дерева. Что только нашло на эту женщину? Минуту назад она готова была захлопнуть дверь у него перед носом. А теперь взяла и пригласила войти, да еще пошла приготовить ему выпивку.

Ну, а на него что нашло? Почему, черт побери, он сам не свой, хотя все и так ясно, как Божий день? Он прав, она не права. Вот и все. Он ни за что не допустит, чтобы проблемы Нортов ложились на плечи Челси Коннорс.

Глядя на удаляющуюся фигуру Челси, он прищурился. Темные волосы ниспадали ей на плечи, а длинный кардиган при каждом шаге колыхался у бедер. В тускло освещаемой свечами комнате она являла собой пластический, зримый образ, живое воплощение одной из своих музыкальных импровизаций, настолько казалась неуловимой, загадочной, открывающей простор самым смелым мечтам.

Выругавшись вполголоса себе под нос, Зик вошел в дом и, потянув раздвижную дверь, захлопнул ее за собой.

В самом центре просторной гостиной помещался рояль. Слабый, дрожащий свет, отбрасываемый стоявшим сверху подсвечником на клавиши, отражался от внушительной стены, сплошь заставленной динамиками, звукозаписывающей аппаратурой и электроникой. Полки, занимавшие всю противоположную стену, были завалены пюпитрами для нот и футлярами от музыкальных инструментов. Напротив входной двери, над очагом, сложенным из камня, кто-то повесил, словно чулок для рождественских подарков, видавший виды саксофон. Он выглядел точно так же, как тот, на котором учился играть Билли, пока Зик с братом не съездили в Бангор и не купил инструмент получше.