Час кошки - страница 12

До сих пор я особо не переживала, даже когда Спун избивал меня едва ли не до полусмерти. Для «любви» мы, пожалуй, слишком срослись друг с другом, и слишком слабы связывающие нас узы… И нечего волноваться из-за того, что Спун встретил Марию… Но от этой мысли я только еще сильнее разволновалась. Ведь он уже подтвердил реальность моих подозрений — еще до того, как об этом вообще зашла речь! В тот день у него было такое уязвленное лицо! Все мое существо привыкло страдать вместе со Спуном, оно иначе не может. Мы «болеем» вдвоем, а потому нам бывает невероятно трудно. С одной стороны, я гордилась хорошим вкусом Спуна, которого влекло к Марии. Но меня снедала такая жгучая ревность, какой я никогда не испытывала прежде. Он отставил чашку, не испив меня до дна! Я попыталась вызвать в себе презрение к этому подонку, не ведающему, что такое приличные манеры. Но презирать Спуна — значит, презирать себя. И только.

Я должна его найти. Я встала, кое-как пригладила волосы, набросила пальто. И побрела по городу, как лунатик, начав с тех мест, куда Спуна вряд ли могло занести. Бары и дискотеки, где мы бывали вдвоем, магазин грампластинок… Квартира дружка Спуна, которому он сбывал наркотики… Убедившись, что Спуна там нет, я, почти уверенная в догадке, направилась в Дзиюгаоку, к дому Марии. Спун не мог знать ее адрес, но я устремилась туда, повинуясь безумному голосу интуиции.

Я нажала кнопку звонка, но мне никто не открыл. Однако мне показалось, что там, за дверью, Спун взывает ко мне о помощи. Давно, когда я болталась по улицам без крыши над головой, Мария дала мне ключи от этой квартиры. Я молча достала ключ, отперла дверь. На кровати, стоявшей в углу просторной, как склад, комнаты, возвышался обнаженный торс Спуна. Между его ног, подобно морской траве, колыхались длинные волосы Марии, из них высовывались покрытые золотым лаком заостренные ноготки. Волосы извивались, и казалось, вот-вот эти пряди превратятся в клубок змей, как у Медузы Горгоны.

Мария невозмутимо посмотрела на меня.

— Подойди ко мне, Ким!

Я подошла. И посмотрела на них сверху вниз. Лоснящееся черное тело Спуна было похоже на шоколадку. Казалось, слегка надкуси — и брызнет сладкий пот.

Вот и все. Это было именно то, что я искала, мечась, как безумная, по улицам Токио. Но результат стоил усилий.

Как? С каких пор? Откуда?… С моих губ едва не сорвались бесчисленные, бессвязные вопросы. Словно я столкнулась с. самим Почемучкой, героем американских мультиков. Мне вдруг стало смешно, когда я вспомнила этого потешного Почемучку. Хотя лучше бы я посмеялась над собой — в такой-то ситуации…

Мария искоса посмотрела на меня, набросила халат, валявшийся рядом на кровати. Я стояла молча, сжав губы.

— Это ты вынудила меня!

Я ошеломленно посмотрела на нее. О чем она говорит? Будь к этой фразе комментарий, я непременно заглянула бы в конец книги.

— Ким, это ты во всем виновата! — добила меня Мария.

— Как это? Не понимаю! — Я лихорадочно облизала пересохшие губы. — Ты просто познакомилась со Спуном… Совершенно случайно! А потом ты украла его у меня!

Я впервые в жизни позволила себе разговаривать с Марией в таком тоне.

— Я его не крала.

— Нет, украла. Ты его увела! А он мой! Мой!

Я вдруг осознала, что мазохистское удовольствие от принадлежности Спуну на самом деле имеет обратную сторону: Спун — моя собственность.

— А это означает, что ты принадлежишь ему…

— Да!

— Ну вот… Потому все так и вышло.

Я растерянно молчала. Ты всегда задавала мне трудные задачки, Мария…

Я рассматривала ее. Глаза у Марии были сонные-пресонные, как будто в них подлили золотого вина, простоявшего в подвале добрую сотню лет. Они всегда одурманивали меня, заставляли осознать собственную неполноценность — потому-то я и препоручала ей своих возлюбленных, предоставляла их на ее одобрение — а сама облегченно вздыхала, ощущая себя ничтожеством. Для меня, жалкого, всеми брошенного ребенка, она была непререкаемым авторитетом.

Но потом я встретила Спуна — и непререкаемым авторитетом стал он. Я всегда колебалась и плыла по течению, словно стебель морской травы, я нуждалась в крепкой руке наставника.