Час перед рассветом - страница 9

Таких историй было много. Большинство придворных искренне ненавидели меня, но мои жесткие действия принесли свои плоды – больше никто даже не думал отпускать оскорбления в мой адрес, по крайней мере так, чтобы я это слышала. Почти все эти дворцовые крысы – удивительные трусы, они могут портить жизнь только тем, кто слабее их. А я стала сильной. И они боялись меня.

Когда мне исполнилось восемнадцать, леди Алина начала активно подталкивать отца к мысли, что старшую принцессу было бы неплохо выдать замуж. К подобному предприятию следовало подойти вдумчиво, поскольку я считалась завидной невестой – одаренная магически, да еще принцесса… В общем, мой брак должен был стать очень выгодной сделкой с каким-нибудь государством, где посчитали бы, что лишний маг был бы им весьма полезен. А то, что принцесса не красавица, да и ростом будет повыше многих мужчин, препятствием не было – слишком уж солидным было мое приданое.

На мое счастье, отец не настаивал на моем замужестве. Валенсия в любом случае оставалась в выигрыше – если бы выгодный династический брак не состоялся, я бы осталась в Дионе и стала со временем придворным магом. Так что за шесть лет я была представлена множеству принцев и князей из соседних государств, но никто из них мной не прельстился. Да мне и самой почти никто не нравился. Годам к двадцати я точно знала, какими качествами должен обладать мой будущий муж, но ни у кого из этих отпрысков правящих семей я не находила того, что мне было нужно. Правда, был там один принц… Он был единственным, при виде кого мое сердце начинало колотиться, а ладони моментально потели. Когда нас представили друг другу, он был очень любезен со мной. Помимо этого он обладал чувством юмора, был начитан и очень хорош собой. Тогда я и подумала, что за него, пожалуй, я бы и вышла замуж. Но… Наверное, я сама во всем виновата. Принца, кажется, напугал уровень моей образованности и то, как я тонко разбиралась в политике. Возможно, я действительно увлеклась тогда умными рассуждениями, но мне так хотелось произвести на него впечатление! А потом в зал вошла Фредерика, и принц мгновенно забыл обо мне. Я даже помню его лицо в тот момент, когда он увидел мою сестру, – столько в нем было неподдельного восхищения! На меня он смотрел далеко не так восторженно. Когда приличия были соблюдены, он отошел от меня к Фредерике и остаток вечера провел с ней. А я… Я с трудом дождалась конца торжественной части и немедленно ушла с бала. У меня просто не было сил смотреть, как мой принц танцует с Фредерикой и улыбается ей.

Со временем количество претендентов на мою руку значительно сократилось. Мне уже исполнилось двадцать три, и мачеха махнула на меня рукой. Сейчас она была занята устройством судеб своих родных дочерей и, кажется, считала меня старой девой. Я же не видела смысла в том, чтобы объяснять ей, что я вообще-то маг, а маги живут намного дольше обычных людей – обычно три-четыре столетия. А, по словам Мариуса, такая сильная магичка, как я, может запросто прожить больше пятисот лет. Так что я никуда не спешила.

И вот когда встал вопрос о спасении нашей страны от вампиров, я предложила себя в качестве главного действующего лица. Согласие с моим планом вызывало у меня двойственное чувство – с одной стороны, я была рада, что мне позволили поступать на свое усмотрение, а с другой… Наверное, я была бы счастлива, если бы меня начали отговаривать, заявили, что это слишком опасно, а за меня беспокоятся. Но не было ничего подобного. Были только напутственные слова от Мариуса, что он верит в меня, и просьба отца не ошибиться в своих расчетах.

Но я уже привыкла. И почти не обижаюсь на это.

Честное слово.

Под утро дождь прекратился. Я проснулась рано и первым делом выглянула в окно. На солнце не было и намека, небо было целиком затянуто облаками, но высокими и не такими мрачными, как вчера. Во дворе уже вовсю кипела жизнь – то и дело там появлялись люди, которые то входили в ратушу, то выходили оттуда, причем я видела и военных – их было легко узнать по серой форме – и городских жителей. С площади периодически доносился цокот копыт лошадей по булыжнику. В общем, эта картина выглядела такой спокойной и обыденной, что было трудно поверить, будто Ормонд находится в осажденном положении.