Чаша императора - страница 46
— Прошу тебя…
— Хорошо, хорошо… Что за день, одни убытки…
Ворча, Амос снова вышел и возвратился с оловянным кубком, меньше чем наполовину заполненным вином. Авиталь тщательно обмывала рану и не сразу обратила внимание на отца, который так и не донёс кубок с вином до губ раненого. Застыв, он, не мигая, смотрел на амулет, висящий на волосяной нити на шее Шатобриана — камень с тремя углами.
— Я знал, что все эти шрамы не к добру. Он воин… — Амос сорвался с места и, вручив вино дочери, куда-то ушёл.
Укоризненно покачав головой, она оставила на время рану и напоила раненого вином. Закончив промывать рану, девушка отправилась за травами — их следовало смешать, заварить кипятком и дать настояться, прежде чем накладывать на рану. В зале она увидела отца, сидящего за столом и что-то внимательно разглядывающего. Заинтересовавшись, Авиталь подошла поближе и поняла, что рассматривал он, вне всякого сомнения, золотую монету.
— Отец, что это?
Амос обратил совершенно бледное лицо в сторону дочери и, едва заметно кивнув в сторону занавеси, за которой находился раненый, с ужасом прошептал:
— Мы погибли… Он убьёт нас, как только придёт в себя. Господь покарал нас за грехи…
— Отец, ты не в себе, — Авиталь с тревогой всматривалась в лицо отца, пытаясь найти объяснение всем этим странным словам.
— Смотри, — Амос поднял золотую монету со стола и ткнул в неё пальцем, — этой монете более тысячи лет. На ней изображено три угла. В каждом углу буква «С», а в середине чаша…
— И что? — спросила Авиталь, рассматривая монету.
— У него на груди точно такой же знак, только из камня: три угла, три буквы и чаша. Он — хранитель Чаши…
Неожиданно Амос изменился в лице. Он сполз на пол и, встав на колени, потянул дочь за руку, призывая последовать своему примеру. Она испуганно обернулась. И наткнулась на твёрдый взгляд. Раненый стоял перед ними, придерживая рукой у раны кусок полотна, которым покрыла её Авиталь.
— Ты нам… враг? — Авиталь задала этот вопрос со спокойным достоинством. В ответ человек, которому она задала вопрос, отрицательно покачал головой. Затем раздался слабый голос:
— Ещё вина, пожалуйста… И пусть твой отец встанет. Не надо бояться — я вознагражу вас за доброту, но мне нужна его помощь, — Шатобриан пошатнулся, но Авиталь, бросившись к нему, поддержала и не дала упасть. Следом поспешил на помощь и Амос. Совместными усилиями они помогли ему добраться до постели. И здесь снова услышали его слова:
— Найди нужного человека. Я щедро заплачу. Он должен будет отправиться в Неаполь по важному делу. Времени осталось совсем мало. Сделай всё быстро…
Авиталь оставалась у постели Шатобриана до самого утра. Ночью она наложила травы на рану и крепко перевязала. Они, несомненно, оказали благотворное влияние — к утру жар почти спал, дыхание выровнялось. Но девушка не уходила. Она следила за состоянием раненого и с беспокойством думала об отце. Тот ушёл глубокой ночью и всё ещё не вернулся. Она не знала, куда он направился и зачем. Авиталь то и дело наклонялась над раненым и вытирала пот с его чела. Нередко она задерживала взгляд, вглядываясь в черты лица молодого человека — в такие мгновения у неё в глазах появлялась нежность. Но затем, словно устыдившись своих каких-то потаённых мыслей, покидала комнату лишь для того, чтобы через минуту вернуться обратно.
Когда утром Шатобриан открыл глаза, девушка по-прежнему находилась подле него. Он устремил на неё благодарный взгляд.
— Я ведь вначале принял тебя за ангела. У тебя доброе сердце, Авиталь. Надеюсь, мне представится возможность отблагодарить тебя.
Авиталь зарделась. Его слова по непонятной ей самой причине проникли в самую душу. Она в смущении отвела взгляд и, помедлив, ответила:
— Помогая тебе, я и не думала о благодарности…
— И всё же я твой должник, прекрасная Авиталь.
Эти слова привели девушку в такое замешательство, что, прикрыв ладонями заалевшее лицо, она выскочила из комнаты. Заглянув в маленькое зеркальце, она взволнованно осмотрела свои пунцовые щёки и сияющие глаза.
— Уж не жар ли у меня? — в смятенье пробормотала Авиталь и с озабоченностью ущипнула себя за щёку.