Часограмма - страница 10

Неожиданно нуль-зеркало издало тихий сигнал. Затем еще один и еще, намного громче.

– Ничего без меня решить не могут! – поморщился Нортон-старший. – Наверняка опять проблема с этими глупыми русалками. К лету они всегда становятся капризными – хотят на волю, требуют особых привилегий – то шампанского к бассейну, то горных эдельвейсов в венки.

– Так отпустил бы бедняжек, – хмыкнул зодчий, вновь развеселившись. – В самом деле, что за старомодные взгляды!

– У них контракт еще на два года. Спасибо матушке – это она сделала мне такой королевский подарок. Слава древним часам, что она не преподнесла мне каких-нибудь опасных жабродыхов. Представляю, как радовал бы моих гостей, скажем, ракушеплюй.

– Иди-иди, я подожду тебя, – махнул рукой зодчий, опять выхватывая сигару из черно-золотой коробки. – И, знаешь что, пусть принесут бренди, а то после твоих откровений у меня совершенно испортилось настроение.

– Никакого бренди! Наоборот, настройся на то, что этот вечер будет долгим. Нам следует многое обсудить.

Нортон-старший недовольно пробурчал еще что-то под нос и быстро шагнул в зеркало.

Как только отец исчез, Василиса решительно прошептала:

– Цесонеемз.

Она не собиралась торчать здесь всю ночь, подслушивая чужие разговоры.

Они с Фэшем мгновенно появились на подоконнике. У Миракла, который как раз подносил ко рту только что зажженную сигару, сделалось абсолютно обалдевшее лицо. Василиса вспомнила, что в таких случаях обычно говорят «отвисла челюсть».

– Я так и знал, что Огнев наврал! – в ярости произнес Фэш, нарушая неловкую паузу.

И Миракл опомнился.

– Быстро разлетелись по своим комнатам, – тихо, но четко произнес он. – И молитесь, чтобы Нортон не узнал о вашем непростительном поступке, иначе вы оба умрете в мучениях раньше, чем думаете. Я сказал – быстро!

Фэш вызывающе скривился, нарочито медленно расправил крылья и, не прощаясь ни с кем, первым вылетел в окно.

Василиса неловко затопталась на подоконнике, не зная, что предпринять. Она не могла просто так покинуть комнату, потому что испытывала невероятный стыд перед зодчим, которого очень уважала.

– Мы не хотели подслушивать, правда, – наконец тихо произнесла девочка. – Как-то так получилось.

Но зодчий молчал. Поняв, что он не ответит, Василиса взмахнула крыльями, приготовившись взлететь, как вдруг ее догнал голос Миракла:

– Уверен, это он упросил тебя пошпионить за собственным отцом. Но тебе следовало его отговорить! Признаться, я сильно разочарован, Василиса. Ты совершила очень глупый поступок.

Сгорая от стыда, девочка все-таки покинула Северную башню и, стремительно набирая скорость, взлетела высоко-высоко в облака. Струи холодного воздуха с силой ударили в ее разгоряченное лицо, и только тогда стало немного легче.

Фэша и след простыл, поэтому Василиса, еще немного полетав над башнями, вернулась к себе в Зеленую комнату. Целую ночь она не могла заснуть, все пытаясь разобраться в том, что услышала. И лишь под утро, когда небо за окном посерело, она смогла задремать. Ей снился маленький мальчик, напряженно всматривавшийся в старое, потрескавшееся зеркало, – но она не могла понять, кто же это был, Фэш или Нортон-старший в детстве, а может, зодчий или даже сам Астрагор…

Наутро, объяснив, что так надо для ее безопасности, Василису отправили в Чернолют. И вот она здесь, почти без друзей… Фэш и Захарра не отвечали на ее письма – наверное, им запретили общаться с кем-либо, и с Василисой в первую очередь. С Ником вообще отсутствовала связь, а от Дианы приходили сухие, короткие вести – что в Белом Замке у нее много дел, но она очень хотела бы приехать в гости, конечно. Хорошо хоть Маар и Гроза были рядом, хотя Маар вскоре должен был уехать с дедом в ту самую экспедицию на Осталу, про которую столько рассказывал.

А ведь скоро наступит седьмое июля – Василисин день рождения! Интересно, будет ли она его праздновать…

На следующий день после утренних занятий с Мендейрой, Василису ждал сюрприз: приехал Нортон-старший. Весть об этом принес клокер, сообщив, что в Чернолют пожаловали важные гости. А вскоре девочка и сама получила через часолист просьбу отца – нарядно одеться и спуститься в Каминную залу.