Часть 6: Размышления, удивление, ужас – ради будущего. - страница 2

стр.

И, кроме того, в ней было нечто большее, чем просто физические отличия. Она обладала своего рода… внутренней безмятежностью, она находилась в мире с собой и с окружающим миром. Джон знал, и даже слишком хорошо, силу и гнев, что она могла проявлять временами, – он видел это своим собственными глазами, – но впервые со времени их встречи, она находилась в такой гармонии с миром и самой собой.

Она лишь отдалённо напоминала ту могущественную и величественную сатаи, что он встретил в Зале Серого Совета почти два года назад, но даже в этом простом поношенном синем платье она выглядела так же величаво, как и в официальных одеждах Серых. Она выглядела также непринужденно с медицинскими инструментами в руках, как если бы это были символы её власти.

Идиот, перестань пялиться на неё! Ты сказал, что хочешь поговорить… так говори что–нибудь!

Мм… как сейчас здесь идут дела? – спросил он и тут же обругал сам себя.

Она, казалось, не заметила. – Лучше. Вчера никто не умер. Это – первый случай, насколько я помню.

Я… рад слышать это.

Мы обучаем нескольких хороших докторов, и даже больше. Среди них есть те, кто… делает это добровольно. Только чтобы… не угас луч света в царстве тьмы… ради надежды в момент наибольшего отчаяния. Я… знаю, как много это значит.

Я знаю, что она делает. Она была там, вспомни, а где был ты, идиот? На другом краю галактики, а ведь мог бы тоже быть здесь. Ты был нужен ей, а поскольку ты такой параноидальный, тупоумный дебил, ты игнорировал ее. Ты… мне жаль, Деленн. Если бы я… мог бы…

- Деленн, я…

Она улыбнулась. – Я знаю. Я понимаю. – Вновь установилась тишина, и Джон почувствовал в это момент удовольствие только оттого, что она просто была рядом… этого было достаточно. Но это не могло продолжаться долго. Чем дольше он смотрел на неё, тем больше думал о том, что они оба вынесли, о том, что он… сделал… с ней… с Анной… он должен был нарушить тишину просто для того, чтобы занять себя чем–то другим.

Я переговорил с Тааном Чароком сразу как вернулся, – сказал он неловко. Да, вспомни… целый час ты просто боялся встретиться с Деленн. – У него есть несколько неплохих планов усиления безопасности. Сюда прибыло несколько капитанов, дрази и хаяки. Вейяр проверил и считает их чистыми. Они восстановят регулярное патрулирование, оборонительные системы и так далее. В действительности они попросили совсем немного помощи. Г'Кар обещал прислать несколько своих рейнджеров понаблюдать за округой, но что–то тянет с этим. Он занят чем–то большим на Эпсилоне Три, но чем не говорит.

- О, это интересно. Я не слышала об этом.

- Ну, Г'Кар похоже скрывает подробности от всех. Я не уверен, что даже Бестер или Бен Зайн знают…

Нет, – едва выговорила она сквозь смех. – Я ничего не знала о прибытии капитанов дрази. Я уже давно не видела Таана Чарока, хотя слышу его довольно часто. Обычно, когда он и Визак пытаются перекричать друг друга на заседаниях Временного правительства.

- Думаю, ты смогла бы услышать их аргументы с другого конца галактики.

Я бы не удивилась, – ответила она с убивающей серьезностью. – Мне жаль бедного Летке. Он увяз в наших делах по самые уши. Однако он, очевидно, находит в этом удовольствие. Он продолжает рассказывать мне, как ему хочется, чтобы экономика его родного мира могла однажды побежать также быстро.

Джон улыбнулся, но не надолго. – Деленн… Таан Чарок хотел, чтобы я спросил тебя, когда ты займешь своё место в правительстве. Они держат его свободным, но это не может продолжаться вечно. Визак, похоже, уже поднимает шум.

- Я не займу место в правительстве.

- Но, Деленн…

- Нет, Джон. – Её слова звучали мягко, но были подобны грозной лавине. – Я уже правила раньше… и совершила ошибки, ошибки, которые почти уничтожили и ваших и моих собственных людей. Я… не буду больше править. Моё место здесь. – Она встала и подошла к окну. Выглянув из него, знал Джон, она могла бы увидеть внутренний двор здания, в котором ныне располагалась больница. Некогда это была штаб–квартира Торговой Гильдии. Маленький бракири играл во дворе под присмотром более взрослого хаяка, явно не слишком довольного его беготнёй.