Частная жизнь Пиппы Ли - страница 26

Честно говоря, я так и не узнала отца по-настоящему. Сьюки полностью его затмевала: яркий огонь, полыхавший день и ночь, не давал разглядеть Деса. Мне он казался тенью, порой приносящей утешение, но тенью, а не реальным человеком. Сейчас искренне об этом жалею, ведь самые ценные качества я унаследовала от папы. Именно то, что досталось от Деса, помогло мне выжить.

Почему-то меня не удивляло, что родители практически не разговаривают друг с другом. Все общение сводилось к беседам о детях и элементарным фразам вроде «Пожалуйста, передай молоко». Большую часть свободного времени Сьюки проводила со мной, я же в основном и дарила ей нежность и любовь. Помню, меня очень интересовало, какими были родители до моего рождения. На одной из ранних фотографий они, держась за руки, стоят около первого папиного прихода в Хартфорде и буквально светятся от тихого счастья. На маме простое платье в цветочек, лицо молодое, с ямочками. Став немного старше, я вдруг поняла: на той фотография Сьюки не напоминает эльфа. Скорее, сдобную булочку.

В детских играх я всегда была домохозяйкой, маленькой мамой: ловко орудовала игрушечным пылесосом, прижав к груди наспех одетую куклу, или аккуратно записывала сообщения по розовому телефону для «мужа», героя моих фантазий по имени Джои. Секс с Джои напоминал алгоритм или быструю разминку: лечь — ножки в стороны — вместе — встать — и снова к игрушечному пылесосу. Если не изменяет память, то, что сексом занимаются лежа, я выяснила у подружки Эми, которая в девять лет уже обладала хм… определенной информацией.

— Знаешь, какое слово самое грязное на свете? — спросила Эми однажды, когда мы играли в темном коридоре на втором этаже нашего дома.

— Нет, какое?

Эми стояла у окна и задумчиво крутила голову моей куклы. Блестящие каштановые волосы до пояса, миндалевидные васильковые глаза — мечтательным видом она напоминала девочку из начала прошлого века.

— Трахаться, — коротко ответила Эми, а затем развернулась к окну посмотреть на старшего брата Энди, который стриг городскую лужайку.

Семья Эми была куда обеспеченнее нашей, тем не менее ее старшие братья летом работали, «чтобы сызмальства знать цену деньгам». Я оглядывала подругу со спины: она словно застыла, держась за перекрестье оконной рамы. Темно-голубое платье схвачено на талии ремешком, плиссированный подол закрывает колени, чуть тронутые загаром ножки перекрещены — Эми казалась воплощением красоты и элегантности. Такая привлекательная, милая, уверенная в себе — само совершенство. Я рядом с ней чувствовала себя лягушкой: невысокая, с унылым, безжизненным лицом, тусклыми соломенными волосами и блеклыми серыми глазами. Как-то вечером я приспустила низ купальника, и Эми задумчиво посмотрела на мой мускулистый живот: от пупка спускалась светло-русая дорожка.

— Понимаешь, что это означает? — спросила подруга, показав на нее.

— Нет, а что?

— Сидя у мамы в животе, ты была мальчиком буквально до последнего момента!

Я взглянула в зеркало на свои широкие плечи и узкие крепкие бедра, которые казались совершенно не девичьими.

— Ты мальчишка! — засмеялась Эми.

Я тоже захихикала, хотя горло судорожно сжалось. В следующую секунду я толкнула ее на постель, мы с истерическим визгом и хохотом начали бороться, а потом повалились рядом, приводя в порядок дыхание. Я приподнялась на локте. У Эми на одном из передних зубов имелась щербинка, поблескивающая сквозь приоткрытые губы.

— Раз я мальчишка, значит, могу стать твоим мальчиком, — заявила я.

— Нет, не можешь! — отмахнулась Эми.

— Если согласишься, потом, когда заведешь настоящего парня, будет проще.

Подруга на секунду задумалась.

— Только мы никому не скажем! — сощурившись, проговорила она.

— Думаешь, я идиотка, да? Или сумасшедшая? — подозрительно спросила я и, придвинувшись совсем близко, поцеловала Эми. Ее губы были холодными и шершавыми. Захихикав, она отстранилась, но потом снова подставила губы.

Тем летом мне досталось еще несколько поцелуев, к тому же Эми дважды позволила на нее лечь. Как мне понравилось подминать под себя девочку! Хотя она вырывалась… Однажды, повалив Эми на кровать, я с удивлением прочла на ее лице тревогу. Она явно обрадовалась, услышав на лестнице голос Сьюки.