Часы бьют полночь - страница 9

Самое главное условие — не бояться. И Оля уже его провалила, провалила в тот самый миг, когда увидела на снегу след, пробудивший внутри ненавистные воспоминания.

Когда что-то большое и тёмное преградило путь, она даже не удивилась. Ну конечно. У хищника было достаточно времени, чтобы завести жертв достаточно далеко — а теперь ловушка захлопывалась, отрезала им путь назад.

Или только ей. Она не хотела этого — но облик чудовища не давал ей шанса.

Оля замерла, не в силах сдвинуться с места. Точно снег, ковром лежавший на земле, поднялся вверх, охватывая ноги, вмораживая в ледяную стынь. Женька продолжал идти вперёд — нарочито спокойно, чтобы притупить чутьё твари, сбить её с толку отсутствием страха — а Оля не могла двинуться за ним.

Он обернулся через несколько шагов, когда понял, что она за ним не идёт.

— Что случилось?

— Я… — выдавила Оля и осеклась: горло перехватило.

Существо, стоявшее впереди, покачивалось на длинных лапах. Четырёх лапах, покрытых шерстью, с жёсткими подушечками и когтями — как у волка, только длиннее. С оскаленной пасти свисала слюна, с шипением падая на снег. Снег таял под каплями.

Острый чёрный нос настороженно принюхивался, а треугольные уши шевелились: оно прислушивалось к диалогу. Слова тварь вряд ли могла разобрать. А вот интонации понимала отменно, и ужас в голосе Оли вряд ли укрылся от её слуха.

Больше всего это существо напоминало огромного чёрного волка — только странного, непропорционального, с горящими жёлтым огнём глазами. Местами шерсть и кожа истаяли, обнажая кости. Оля не разбиралась в анатомии, но могла поклясться: костная система твари была не похожа на скелет настоящего животного. Слишком длинные, тонкие лапы. Слишком широко раззявленная пасть. Слишком вытянутое тело. Как он вообще двигается?

«Волк» сделал шаг вперёд, и она с трудом подавила рефлекторное желание отшатнуться.

— Да что такое?! — Женька остановился, обернулся к ней — уже с плохо скрываемым беспокойством. — Знаешь же, что нам сейчас…

— Я не могу, — перебила Оля. К ней наконец вернулась речь. — Я… жутко боюсь больших собак. С детства.

— Но это же не собака, — моргнул тот.

— Зато похоже на собаку, — возразила Оля, внезапно ощутив сильное желание просто упасть на снег — а там будь что будет. Пусть придёт, пусть разорвёт. Она не могла не бояться. Не могла сдержать страха, иррационального, безумного, слишком сильного, сильнее, чем воля.

Тварь шагнула вперёд ещё раз. Пока — настороженно, несмело: ещё не сообразила, стоит ли на них бросаться. Оля тихонько пискнула и закрыла глаза.

Она не сразу поняла, что торопливо приближающиеся шаги принадлежат не существу, а Женьке. Женьке, который — надо отдать ему должное — не растерялся. В предплечье вцепилась чужая рука, и её поволокли вперёд, заставляя двинуться с места. Иначе Оля бы просто упала на колени.

Внутри всё по-прежнему холодело, и ноги подгибались на ходу: ватные, не разогнуть. Мысли не отпускали кошмарный волчий образ, что смешивался с тем, давним ужасом из детства: огромный пёс, преградивший дорогу, пена, капающая с чёрных губ, оскаленные жёлтые клыки.

Страх приукрашивал подробности, и сейчас Оле казалось, что от пса из её детства сладковато пахло мертвечиной, а из пасти несло человеческой кровью. Всё новые и новые ужасающие детали всплывали в голове — а она не могла прогнать их, тонула в своём кошмаре. И понимала, что его воплощение — вот оно, здесь, каменным изваянием застыло в паре шагов от них.

— Не открывай глаза, — тихо говорил на ходу Женька, продолжая держать её руку, — и попытайся представить, будто его здесь нет.

— Как? — пробормотала Оля — и вспыхнула, услышав, как жалобно звучит её голос. — Как представить?

Невидимый за закрытыми веками Женька вздохнул и быстро произнёс, перебивая мысли, что клубком роились в голове:

— Производная от икс в кубе?

— Три икс квадрат, — на автомате ответила Оля. Она даже не успела задуматься. И только когда цепенящий ужас отступил, уступая место рассуждениям, поняла, что пытался сделать одноклассник.

— Отлично. Триста восемьдесят шесть плюс восемнадцать?

С устным счётом у Оли, даром, что училась в профильном лицее, всегда было плоховато. Перед тем как ответить, она на миг замешкалась — и напряжённые подсчёты помогли отодвинуть страх ещё подальше.