Чеченская рапсодия - страница 12

Образ дяди, восседавшего за громоздким столом тоже был покрыт золотым сиянием, потому что старик облачился в свой официальный мундир. Молодой мужчина прислушался и понял, что сановные родственники вели беседу ни о чем. Понаблюдав за ними некоторое время и не выловив в их речи никакой полезной для себя информации, он громко кашлянул и распахнул дверь пошире.

Представители старинной династии де Ростиньяк повернули к нему головы и почти одновременно воскликнули:

— О Буало, наш самый желанный племянник! Проходи скорее в комнату, мы устали тебя ждать. Как ты доехал?

— Прекрасно, дорогие мои тетушка и дядюшка, — вышагивая по толстой ковровой дорожке к столу, мужчина постарался скорым ответом прекратить поток вопросов. — Как только русские полки покинули нашу страну, так на дорогах Франции наступило долгожданное спокойствие. Разбойничьи отряды куда-то исчезли как по команде.

Он поцеловал руку тетушке, облобызавшей его щеки и лоб, затем обнялся с сияющим орденами дядей, вышедшим из-за стола. При этом гость отметил про себя, что его солидный родственник, носящий звание пэра Франции, по-прежнему полон сил и энергии.

— Я с тобой почти согласен, Буало. Беременных женщин у нас и правда стало заметно меньше, хотя ограбить могут и сейчас. Тем более что на страну надвигаются события, по значимости не уступающие тем, которые происходили в то жестокое времени, — засмеялся хозяин кабинета, звякнул драгоценным металлом орденов и с откровенным восхищением отступил чуть назад. — Как ты возмужал! Кажется, совсем недавно ты бегал под этим вот столом в клетчатых панталонах и с мягкими кудряшками по плечам, а сейчас при родовой шпаге, прямо гвардеец его величества короля Франции, несмотря на то, что в стране у нас господствует Вторая республика. Но вряд ли этот строй продержится долго, — с усмешкой добавил он. — Скоро он должен будет уступить место императорскому правлению. Об этом говорит все, в том числе волнения народных масс, недовольных теперешними порядками.

— Мне тоже кажется, что Франция до республики еще не доросла, — машинально трогая серебряный эфес шпаги, отмеченный именной надписью, гость с улыбкой развел руки в стороны. — Время, дядюшка, бежит неумолимо. Спасибо Иисусу Христу и деве Марии, что оно пощадило вас, моих бессменных благодетелей. Вы оба по-прежнему хорошо выглядите.

— Ну что ты, Буало, мы все чаще справляемся о стоимости услуг похоронного бюро, — отмахнулась старуха. — Не все же накопленное забирать с собой в могилу, надо хоть что-то оставить и своему потомству,

— Разве похоронные услуги так сильно подорожали? — расхохотался племянник. — Тетушка, я желаю вам прожить до ста лет и еще один год для того, чтобы успеть осмыслить прожитое.

— Прекрасное пожелание, — почмокал полными губами дядя. — Я бы тоже не отказался его услышать.

— Я желаю этого вам обоим, дорогие мои родственники. Я просто не мыслю вас одного без другого.

— Спасибо, наш милый племянник, мы этого не забудем.

Когда волнение встречи осталось позади и тетушка захлопнула за собой массивную дверь, дядя указал на старинный диван возле стены и пригласил родственника устраиваться на нем поудобнее. Он редко изменял привычке работать в кабинете в плотном турецком халате с широкими отворотами и в глубоких мягких тапочках, надвинутых на желтые шелковые чулки на ногах. Но сейчас этот худощавый и седой мужчина выше среднего роста был облачен в мундир государственного служащего с позументами по воротнику и обшлагам, с золотыми эполетами на плечах. Весь его облик говорил о том, что хозяин дома, носящий титул герцога, занимает высокий пост мэра города, небольшого до поражения императора Наполеона, но потом здорово расстроившегося и процветающего. Седые бакенбарды обрамляли правильное лицо, изборожденное мужественными морщинами, они почти соединялись с аккуратно подстриженными усами, вознося обладателя благородного образа в ранг то ли отважного полководца, добывшего для своей страны немало побед на полях сражений, то ли крупного государственного деятеля, сломавшего не одну шпагу в дипломатических поединках. Из-под штанин выглядывали носки кожаных ботинок на высоких каблуках. Вся фигура дяди дышала силой и еще не утраченным азартом принадлежащего к "желтым перчаткам" вальяжного светского льва.