Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - страница 20
– Ну… «Травка»…
– Не боишься, я ведь федерал?
– Так Иса гарантировал… Да у меня, вон, и омские берут, – кивок в сторону блока, – и фэйсы, – неопределённый взмах руки в небо, – и ничего страшного… Она «вэсёлая», все довольны.
– Ну если весёлая… Давай на второй «стреле», – увидев возвращающихся, «старшаков», закончил Тимур, поднявшись с корточек.
– Давай…
«Старшаки» находились в стадии прощания.
– В следующий раз, таким же образом забивается? – пожимая руки, спросил у Исы Серёга.
– Ну да, вэлосипед изобретать не будэм… Да и паду-мать время будэть, – осклабился Иса, на что-то намекая.
Чеченцы ушли за гараж. Там заработал двигатель и его звук удалился. Видимо, за разбитым строением существовала проездная дорога. Думая каждый о своём, Костя и Сергей пошли к ожидающим операм.
– У нас всё спокойно? – доложился Долгов, – как у вас?
Все, включая Катаева, вопрошающе уставились на Рябинина.
– По дороге расскажу, хватит отсвечивать, – запрыгнув за руль, буркнул Сергей и поторопил:
– Цигель, цигель…
По дороге он рассказал, что Иса, с его слов, последнее время с федералами не контактирует. Что-то мутит со скважинами в пригороде. Типа, бизнес, всё хорошо. Но в то же время взял тайм-аут на размышление.
– Скорее всего, будет думать, что с нас выжать можно, – держа руль одной рукой, а другой пытаясь прикурить, говорил Сергей, – кого из «неугодных» сдать… «Кровников» или конкурентов…
– А на хрен нам его «кровники»? – спросил Костя, – мы что киллеры бесплатные.
– Он если сдаёт, то с оружием, «замазанных», охеревших… У тебя-то с молодым что? – уже Рябинин вопросительно посмотрел на Костю.
– Забились через два дня пообщаться…
– О чём?
– Обо всём… Наркота, ксивы левые…
– Что по нему думаешь?
– Хрен знает… Банкующий он. Будем разговаривать… За идею он точно «барабанить» не будет.
– К местным заезжать будем? – напомнил Бес о вчерашних планах. Вчера вечером на планёрке Жоганюк сообщил, что на начальника Фрунзенского РОВД было совершено покушение. Начальник тяжело ранен, водитель убит. Стреляли с двух автоматов где-то в Черноречье. Поэтому надо съездить в отдел, проявить, так сказать, заинтересованность. Попросить ориентировки и, вообще, обозначиться. Одно ведь дело делаем. Сам полковник сослался на встречу проверяющих из Ханкалы и, оставив при себе Кутузова, засел с утра в кабинете, обложившись бумагами.
– Давай заедем, – Рябинин проскочил поворот на ПВД, – Сань, ты тогда Ваньке крикни по рации, что на «Минск» едем…
Фрунзенский РОВД располагался на тихой улочке, примыкавшей к седьмой горбольнице. Чеченские милиционеры сознательно сделали её тупиковой. Практически сразу после здания РОВД, перегородив проезд, вросли в землю фундаментные блоки. Сквозной проезд по улице исключался, как и возможность, проскочив мимо отдела пострелять из автомобиля. Да и сам непосредственный подъезд блокировался шлагбаумом, в который сейчас и упёрся УАЗик Рябинина.
Увешанный оружием, гранатами, ножами постовой с независимым видом направился к машине. Не ожидая вопросов, Сергей показал удостоверение и вкладыш, спросив начальника КМ.
– Машину здэс оставляйтэ… – указав в сторону парковки, постовой отошёл в тень кирпичной стены.
– Толпой, наверное, роиться не будем, – Катаев решил не выходить, свесив ноги в открытую дверцу, – кто пойдёт-то?
– Бес, сходи ты… Прорисуйся, – Рябинин забрал из рук Бескудникова незажжённую сигарету, – а мы покурим пока…
Саша нырнул в открытую дверцу и, порывшись в бардачке, выудил оттуда, слегка потрёпанный ежедневник:
– Для солидности… – пояснил он.
Сходить с ним вызвались Гапасько, Таричев и Капустин, подзаскучавшие от двухдневной тусовки, в ожидании «барабана»: Рябинин, присев на корточки, закурил. Остальные, проводив глазами «ходоков», наслаждались нежарким весенним солнцем. Разговаривать не хотелось, тяжесть бронежилетов хоть и создавала дискомфорт, но непривычная для Грозного тишина его компенсировала.
Вернувшиеся через полчаса опера, сославшись, что не с руки обсуждать, полученную от местных коллег информацию, под их же окнами, залезли в машины. В этот раз, никуда не заезжая, машины тронулись на базу. День уже переполз шестичасовую отметку, в восемь начинался комендантский час.