Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - страница 26
Тимур хитро сощурился:
– А косил под нэкурящего… Тэбе «грузильной» или «вэселильной».
– «Веселильную», наверное… Что по деньгам?
– 300 рублей… «Кораблик»…
– Однако… Сосиски по рубль двадцать, – процитировал Костя бессмертного Кису Воробъяникова.
– Шишки тоже будут… Позжэ… – Тимур явно не был знаком с творчеством Ильфа и Петрова.
– Это… я о своём… Задумался… – опер протянул деньги, – давай…
Расшелушив пальцами правой руки поданные купюры, Тимур левой, с ловкостью фокусника, сунул в разгрузку оперу спичечный коробок.
В целом сделка состоялась, но продавец уходить не собирался. Да и Катаев на эту встречу не за «кайфом» приехал.
– Спалиться не боишься, – Костя образно обвёл рукой вокруг, – вдруг увидит кто?
– Боюсь, но ничего не подэлаешь… Бизнэс есть бизнэс… Жить-то как-то надо…
– Может тебе бензина надо? У нас излишки бывают, – топливная проблема в республике была одной из самых острых и Костя попробовал заехать с этого конца.
– Па сколька? Можэт за «траву»? – оживился Тимур.
В голове у Кости, наконец, щёлкнула задвижка, открывая чеченское понятие бизнеса:
– Нет, не за траву… – деловито щёлкнул он пальцами, – за «тему»?
– Что за тэма? – сразу, словно ожидая, заинтересовался Тимур.
– Всем интересная… Ты мне цинканёшь, кто, на чём, когда повезёт партию «травы»; ну или ещё чего… Мы их хлопаем, половину оформляем, а то, что не впишем тебе за «информашку»…
Типа, бизнес, ничего личного…
Парень на минуту ушёл в себя.
– А бэнзина сколько сможете? Ты про бэнзин говорил? – этот вопрос волновал его гораздо больше.
– Если всё по-честному будет, вообще на постоянку поставим… Ну, литров 20–30 неделю…
Снова минутная пауза.
– Слышь, а тэбе только дурь интэресна, – очнувшись от своих мыслей, спросил Тимур.
– Нет, конечно… – дождался опер, – и перечислил сферу интересов: «стрелки», подрывники, схроны, снайпера… Наркота, на хер, вообще на последнем месте…
– Э-э, нет… С этими я нэ знаюсь, – с излишней поспешностью ответил тот, – Хотя…
Тимур, сунув руки в карманы кожаной куртки, прищурившись посмотрел Катаеву в глаза:
– Есть пара придурков. У них есть «стволы»… Каро-чэ… Там… Вродэ Стэчкин…
Костя его не перебивал, понимая, что избранная им манера ронять фразы, наигранная.
– … Но мне в Хатуни прокатиться надо… Дня чэрез два-три извэстно будет… Заправишь? – закончил Тимур.
От потери 20 литров, опера ничего не теряли:
– Канистра есть?
– Канэчно!
– Погоди немного, я в бак загляну…
– Катаев отошёл к своим.
– Ну, чего он? – спросил, сидящий за рулём Рябинин. Остальные рассредоточившись по проулку, «пасли поляну».
– Общаемся… Что с бензином у нас?
– Где? В баке? Литров тридцать…
– Надо слить ему «пятнашку».
– Надо так надо. Пусть канистру тащит.
Катаев, выйдя из машины, махнул рукой Тимуру. Тот, оглянувшись по сторонам, быстрым шагом прошёл к своей машине и, открыв багажник, вытащил оттуда шланг и канистру. Ещё раз оглянувшись, он захлопнул крышку багажника и просеменил к кустам с запарковавшимся УАЗом. Рябинин, повернув ключ зажигания, чтобы видеть показания бака, кивнул Тимуру:
– Давай… Я маякну когда «стоп»…
Со сноровкой, которая приходит только с опытом, парень пристыковал шланг к баку. Пока бензин журчал, перетекая, Тимур, подняв голову, сказал Косте:
– Нэ гоняй, Костян… Я нэ разводной… Эти клоуны меня кинули… Вот и накажем… И вы довольны будэте и мне хорошо…
Что-то непривычное в его словах цепануло слух:
– Ты не сказал, что хочешь…
– Скажу, скажу… За фыздабола пока прокатывать нэ хочу… А обманывать здесь нельзя.
– Да и с Исой, у нас проблем никогда не было, – поддержал разговор Рябинин и, глянув на шкалу приборов, рубанул ладонью, – всё стоп! А то до базы не доедем…
Тимур закрутил горловину и, распрямившись, протянул операм руку:
– Я буду около перэговорника, у вас который… Послезавтра… Где-то с часа до двух…
– Не палево?.. – немного нахмурился Рябинин. Костя же подумал, что лично им будет безопасней встречаться там. Кто знает этого Тимура, забьёт «стрелу» и сдаст с потрохами.
– Вы же клиенты! – Тимур с Костей, понимающе разулыбались.
– Давай, бизнесмен… – Рябинин пожал руку Тимуру, следом за ним попрощался Костя.