Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - страница 57

Первым номером, как обычно, пошёл УАЗ опергруппы, за ним «буханка» ОМОНа.

– Ты по городу ориентируешься? – повернулся Окунев к Таричеву, когда машина, преодолев лабиринт «змейки», выползла на дорогу.

– Так себе… – Саня неопределённо махнул рукой, – четырнадцатый блок на Жуковского вроде, значит налево сейчас.

– Да знаю я… Просто, вдруг там, где плутать придётся, – Юра, покручивая баранку, объезжал выбоины на дороге.

Выскочили на улицу Жуковского, прямая и длинная, она утыкалась в четырнадцатый блок, который был последним бастионом перед беспредельными микрорайонами с печально известными улицами Тухачевского, Косиора, Дудаева.

Слева от мчащихся УАЗов, летели заборы и частные дома. Именно к левой стороне, почти как в Англии, зная, что около домов подрывать не будут, и старался держаться Окунев, пользуясь пустынностью проезжей части.

Справа же, практически во всю длину улицы, тянулся, заросший сорной травой, избитый снарядами и деформированный гусеницами, пустырь, метров в сто-стопятьдесят шириной, образуя открытое пространство от улицы Жуковского до «олимпийского» района. Пяти-и девятиэтажные дома этого района, находясь на краю пустыря, образовывали сплошную параллель прямому отрезку проезжему участку улицы Жуковского.

Несмотря на солидное расстояние до этих домов, оперативники и омоновцы, напряжённо глазея, не выпускали их из поля зрения, пока не подъехали к блокпосту.

Вильнув между блоками «змейки», Юра притормозил и, приоткрыв дверцу, крикнул дежурившему бойцу:

– Слышь, братан! «Жидовка» направо или налево?

Тот махнул рукой и ответил:

– Направо, по «Фугасной», после таксопарка!

Садовая была одной из немногих улиц в городе, где асфальт мало-мальски сохранился. Этому покрытию, конечно, далеко было даже до обычных российских стандартов, но всё же оно позволяло разогнать УАЗ до максимальной скорости. Поэтому-то вывернув на Садовую, Юра и дал по газам. Замешкавшаяся на «змейке» блока «буханка» ОМОНа безнадёжно отстала.

По левой стороне дороги начался долгий кирпичный, весь в проломах и пробоинах, забор бывшего городского таксопарка. Справа к обочине жались нежилые руины частного сектора и заросшие ивняком пустыри.

– Что за херня? – удивлённо ткнул пальцем вперёд Окунев. На дороге, стремительно приближаясь, развалилась груда битого кирпича и бетонных обломков.

– Бл… ь!!! Разворачивайся!!! – заорал Таричев, поддёргивая автомат на уровень груди. Он всё понял.

Юра нажал на тормоз и, визжа колёсами, УАЗ юзом поволокло по пыльной дороге. До препятствия оставалось метров шестьдесят-семьдесят. Из пролома в кирпичной стене таксопарка, продираясь через дикий кустарник, выскочил человек в джинсах и спортивной куртке, в чёрной маске, с зелёным тубусом одноразового гранатомёта в руках. Припав на колено перед разбросанными на дороге каменными обломками, он вскинул гранатомёт на плечо. Юра, стараясь уйти с линии огня, вывернул руль влево, в надежде слететь в путаницу кустарников. Не успел.

Тубус коротко бахнул и заряд, прочертя дымным хвостом полосу, впечатался в правую фару. Ахнувший взрыв утроил пыльное облако на дороге, поднятое экстренным торможением. Брошенный взрывной волной капот, ударил по верхней рамке лобового стекла и, согнувшись почти пополам, улетел дальше. Множество осколков, мелких деталей и подкапотных внутренностей выхлестнули лобовое стекло, насытив пространство салона. Рыжий язык кумулятива пырнул его следом. Вывернутые колёса снесли УАЗ, с охваченной пламенем мордой, на обочину. Там, провалившись, он и замер. Саня Таричев, получив несколько осколков в лицо, грудь и шею умер мгновенно. Огненные лезвия ткнули водителя в голову и плечо, осколки раздробили ему ключицу и правую кисть, оторвав два пальца. Ударная волна, контузив, выбросила его из сознания. Но, всё же, цепляясь за исчезающую реальность, он, оттолкнувшись от руля, сумел вывалиться из подбитой машины.

Валера Попов, находясь за спиной Таричева, принявшего в себя почти всё летевшее железо, получил лишь несколько касательных ранений и, полетев вбок, от резкого виража, разбил о стойку голову. Оглушённый взрывом, чувствуя надвигающийся жар горящей машины, он, плохо соображая, пытался открыть заклинившую дверь.