Чеченский излом. Дневники и воспоминания - страница 41
К примеру, Шалинский узел включал два хорошо подготовленных рубежа обороны. Один — на обоих берегах реки Аргун, на участке Чечен-Аул, Старые Атаги и Белгатой — Новые Атаги, второй — собственно Шали и его ближайшие пригороды, с развитой сетью подъездных путей, что позволяло противнику при необходимости оперативно осуществлять маневры. По нашим данным, здесь было сосредоточено до 1700 боевиков, танки, артиллерия и минометы, несколько реактивных установок. Не исключалось, что в любой момент к ним могли подойти отряды боевиков (до 500 человек) с техникой из Веденского района и населенных пунктов Курчалой и Автуры.
А у нас? После взятия Грозного произошли серьезные изменения в руководстве. Генерал А. Квашнин был назначен командующим войсками Северо-Кавказского военного округа (СКВО) и улетел в Ростов-на-Дону принимать дела. Вместо него Объединенную группировку войск возглавил генерал А. Куликов, который до этого «по штату» был командующим внутренними войсками МВД. На него отныне возлагалось и планирование операций по разгрому незаконных вооруженных формирований в предгорьях Чечни.
Войскам моей группировки «Юг» предстояло действовать на Шалинском направлении. Операцию планировалось провести в три этапа. На первом — создать ударные группировки. На втором — в течение нескольких суток блокировать Шали и зарезервировать при этом необходимые силы и средства на тот случай, если на помощь окруженным поспешат боевики с других направлений. На третьем этапе — непосредственно осуществить разоружение боевиков в Шали. При этом строго предписывалось проводить выдвижение войск только после гарантированного поражения огневых средств противника в районе выполнения боевых задач.
13 марта А. Куликов утвердил мой план, а на следующий день с утра я вылетел вертолетом на рекогносцировку. Вернулся в Ханкалу только вечером. Не успел умыться, как появился начальник штаба моей группировки полковник В. Кондратенко.
— Товарищ генерал, офицеры штаба собрались в палатке и ждут вас, — как-то смущенно сообщил он.
— А по какому такому поводу собрались? — решил уточнить я.
— Как по какому? — удивленно переспросил полковник. — Вы что, забыли? У вас же сегодня день рождения…
Я действительно забыл — так вымотался, что из головы вылетело. Все мысли, естественно, только о предстоящей операции.
Это был мой первый день рождения на войне, поэтому помнится по-особому. Впервые мне ничего не подарили, не до того было. Но тогда, в палатке, один из офицеров (не помню кто) сказал:
— Пусть нашим подарком вам, Геннадий Николаевич, станет разгром бандитов в предгорьях Чечни…
Создав ударные группировки и завершив их выдвижение в исходные районы, войска («Севера» и «Юга») приступили к блокированию населенных пунктов Аргун, Гудермес, Шали, Герменчук, Новые Атаги. А началось все мощными ударами авиации и артиллерии по опорным пунктам и базам боевиков…
Не могу не сказать несколько слов о боевом применении авиации в первой чеченской войне.
Специально предназначенная для ликвидации бандформирований авиационная группировка размещалась на нескольких аэродромах. Еще до того, как войска начали выдвижение на территорию Чечни, наши летчики нанесли бомбо-штурмовые удары по четырем аэродромам (Ханкала, Калиновская, Грозный — Северный и Катаяма). Было уничтожено 130 самолетов и 4 вертолета, склад ГСМ, антенное поле, — в результате ни один самолет чеченских ВВС так и не поднялся в воздух. Впоследствии мы постоянно чувствовали поддержку с воздуха. Летчики только в первые месяцы войны уничтожили и вывели из строя около 100 особо важных объектов, в том числе президентский дворец, телецентр, танкоремонтный завод, более 20 складов вооружения и боеприпасов, около 50 опорных пунктов противника, в частности укрепрайон вблизи Аргуна, базы в районах Бамута, Шали, Самашек, Черноречья. Ударами с воздуха уничтожено более 40 единиц бронированной техники, 150 автомобилей, 65 единиц зенитных средств. А как боевики боялись сброшенных осветительных бомб, какое сильное психологическое воздействие на них оказывали так называемые агитационные бомбы!