Чеченское танго - страница 5

Осмотрев строй безразличным невидящим взглядом, Маслов что-то сказал Боброву и ушел куда-то. Бобров достал сигарету, закурил ее и глубоко затянулся, выпустив дым через нос, и заговорил.

— Ребята, игры закончились, — он сделал паузу, — мы едем на войну, настоящую войну, где убивают, режут, жгут. Бобров докурил сигарету, выбросил ее и железным голосом, четко выговаривая слова, выдал приказ.

— А теперь слушайте боевой приказ, дослать патрон в патронник и поставить на предохранитель, мы едем в Грозный, а там нужно быть готовым ко всему.

Как только Бобров закончил, раздались звуки щелкающих затворов, и вдруг воздух прорвал выстрел.

Толпа отхлынула к машинам, на поляне остался труп. Меня почему-то это происшествие не удивило и даже не испугало, больше того я даже не пожалел этого беднягу.

Мы быстро вскарабкались в свои машины. Лицо бедолаги мне почему-то запомнилось надолго — в широко открытых глазах его застыло удивление. Он лежал ничком, только голова была повернута к нам в сторону машин, под телом растекалась лужа густо бордовой крови, струившаяся из огромной раны на шее.

Подошли два санитара в грязных халатахповерх формы и стали укладывать груз двести на носилки.

Выводы после ЧП все же были сделаны, оружие теперь держали стволами строго вверх. За малейшую оплошность в обращении с ним виновный получал пару затрещин, подкрепленных солдатским матом.

Я еще раз проверил предохрантель своего АКСУ и устроился в кузове машины поближе к кабине, напротив отдушины в тенте.

Решил в случае нападения стрелять через нее, а пока понаблюдаю, что там делается снаружи. Остальные тоже устраивались так, чтобы быть готовыми к бою. У второй отдушины сел Фикса, а у заднего борта расположили пулемет, для него сдели из вещмешков и спальников что-то наподобие пулеметного гнезда.

Тем временем технику стали сформировывать в колонну. Я со своего места увидел как вперед, мимо нас, прогрохотал Т-72. Машины один за другим стали подтягиваться вслед за танком. Наш УРАЛ все еще стоял, ожидая момент, когда тронется борт, за которым мы должны идти.

— Откуда вы пацаны? — к нам подбежал грязный бородатый «контрабас» в черной шерстяной шапочке.

— С Твери.

— Держите, — кинул боец в машину несколько коробок, — это «промедол», если ранят, вколете рядом с раной, мне уже, слава богу, не понадобится.

— Спасибо братан, — ответил шустрый солдат сидевший у заднего борта.

— Отомстите гадам, мочите их пацаны.

— А много ваших положили?

— Шесть человек со всей роты осталось, — кричал уже вслед отправляющейся машине бородач, — дай бог вам вернуться домой!

Белый снег, серый лед,

На растрескавшейся земле,

Одеялом лоскутным на ней,

Город в дорожной петле.

В. Цой

Машины, урча двигателями и разбрызгивая грязь, тянулись в Грозный, где шли бои за президентский дворец. Обо всем этом мы еще не знали. А пока я из своего окна смотрел на хмурый кавказский пейзаж, проплывающий мимо: остовы сгоревших танков и БТРов ржавеющих по обочинам дорог. Проехали через

селение, дома заколочены, от некоторых осталось только пепелище. Во дворах грязь, мусор, разбросана сельхозтехника.

Вот перед домом на лавке сидит старик в папахе с белой бородой и посохом. Я уставился на него, все-таки первая местная живая душа, старик сидел прямо, голова гордо поднята. Каким-то образом наши взгляды встретились, мне стало не по себе. "Не дай бог попасть к нему в руки", — подумалось.

Вскоре меня утрясло, и я задремал.

Служить я всегда мечтал в морской пехоте, откуда это желание появилось, не знаю. Вокруг все мечтали попасть в ВДВ, тельняшки, голубые береты, парашюты и так далее. А меня привлекала черная гвардия или черная смерть, как называли морпехов немцы в великую отечественную войну. Видимо, сказались книги, которые мне в детстве читал отец об обороне Севастополя. Правда, судьба не уготовила мне черный берет, хотя в областном военкомате меня зачислили в команду, отправлявшуюся в Калининградскую область, где как я знал, базируется Балтийский флот. А значит, имелся шанс попасть в местную часть морской пехоты.

Три дня весь эшелон, загруженный призывниками, ехал в самую западную часть страны, и три дня мы безбожно бухали. В вагоны, в которых не было света и воды, нас загрузили под завязку. Плацкарты были забиты вплоть до третьих полок. В нашем вагоне сопровождающим офицером был лейтенант морпех и это грело мою душу. Всю дорогу мы пили то водку, то спирт.